Лубис, Бронисловас

Бронисловас Лубис Bronislovas Lubys <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Брониславус Лубис</td></tr>
5-й Премьер-министр Литвы
2 декабря 1992 года — 10 марта 1993 года
Предшественник:	Александрас Абишала
Преемник:	Адольфас Шлежавичюс
Рождение:	8 октября 1938(1938-10-08) Плунге
Смерть:	23 октября 2011(2011-10-23) (73 года) Друскининкай, Литва
Награды:

Бронисловас Лубис, лит. Bronislovas Lubys (8 октября 1938, Плунге — 23 октября 2011, Друскининкай) — литовский предприниматель, политик, химик, инженер, один из самых богатых людей в Литве, премьер-министр Литвы (1993—1994).

Биография

В 1963 г. окончил Каунасский политехнический институт (КПИ).

В 1979 г. защитил диссертацию на степень кандидата химических наук.

В 1963 г. по окончании КПИ начал работать на Ионавском заводе азотных удобрений — мастер, начальник смены цеха, начальник производственого отдела, главный инженер.

С 1986 г. — генеральный директор государственного предприятия «Азотас».

В 1990 г. участвовал в подписании Акта о восстановлении независимости Литвы.

В 1991—1992 гг. был вице-премьером, в 1992-93 — премьер-министром Литвы.

В 1994 стал президентом химического концерна Achema group и президентом стивидорной компании «КЛАСКО». Являлся президентом Конфедерации промышленников Литвы.

В 2000 стал почетным доктором Клайпедского университета.

Умер от сердечного приступа во время велосипедной прогулки.

Дpyгoe

• Казбалт, почетный член, президент.

См. также

• Альгирдас Бразаускас

Ссылки

• [www.chem-vip.ru/index.php?t=main&s=0&m=100&a=1001&f=w&p=1083 Брониславас Лубис] на Chem-VIP.RU

Отрывок, характеризующий Лубис, Бронисловас

«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.