Бронная гора

Бронная гора — место массового уничтожения немецкими оккупационными властями мирного населения, в подавляющем большинстве евреев, в 1942-1943 годах во время Второй мировой войны вблизи железнодорожной станции Бронная Гора в Берёзовском районе Брестской области.

История

Май-июнь 1942 года

В мае-сентябре 1942 года в урочище были вырыты ямы длиной от 25 до 50 метров, шириной 10-12 метров, и глубиной 4 метра. Ямы были обнесены колючей проволокой и окружающая территория тщательно охранялась членами СС и СД, пропускавших только пригнанных из ближних деревень жителей для копки ям.

Первые пять эшелонов с обреченными людьми прибыли в июне 1942 года.

Первый эшелон прибыл со станции Береза-Картузская, он состоял из нескольких вагонов с охраной и боеприпасами и 16 переполненных вагонов с евреями - не менее 200 человек в каждом. Все они были узниками гетто «Б» в Берёзе.

Второй эшелон состоял из 46 вагонов и прибыл со станций Дрогичин, Яново и Городец. В вагонах абсолютное большинство составляли евреи. Как и в первом эшелоне, вагоны были чрезвычайно переполнены - не менее 200 человек в каждом.

Третий эшелон с 40 вагонами, переполненными евреями, прибыл из Бреста.

Четвёртый эшелон из 18 вагонов пришел со станций Пинск и Кобрин. Во всех вагонах находились евреи.

Пятый поезд прибыл из Бреста. Все его 13 вагонов были заполнены заключенными из брестской тюрьмы - евреями, поляками и белорусами.

Все вагоны подавались на железнодорожную ветку, которая проходила от центральной магистрали на 250-300 метров к ямам-могилам. Многие люди умерли уже во время пути от невыносимых условий - истощения, давки и нехватки воздуха.

На специально созданных площадках привезённым людям приказывали выгрузиться и раздеться догола - всем, женщинам, детям и мужчинам. Затем их тщательно осматривали и отбирали найденные драгоценности. Голых людей гнали к ямам, заставляли спуститься вниз по лестнице и ложиться плотными рядами лицом в землю. Заполненный ряд расстреливали из автоматов, а сверху приказывали ложиться следующим жертвам - и так повторялось до полного заполнения ямы.

После расстрелов вагоны загружались одеждой убитых людей и отправлялись обратно.

В июне 1942 года также были расстреляны около 800 рабочих военных складов - их убили и закопали возле бараков в 400 метрах от станции по направлению к трассе Москва-Варшава.

Сентябрь-октябрь 1942 года

Шестой транспорт прибыл из Берёзы в сентябре 1942 года в количестве 25 вагонов.

Седьмой эшелон прибыл из Бреста в начале октября 1942 года - 28 вагонов. Всех людей из этих двух эшелонов убили там же и тем же способом, как и людей из первых пяти эшелонов.

Также в сентябре 1942 года немцы убили около 200 человек из Берёзы в 200 метрах южнее дороги Москва-Варшава по направлению к деревне Смолярка, и там же их закопали.

Осень 1942 - лето 1944 года

Всего на станцию Бронная гора за время оккупации прибыло 186 вагонов с обреченными людьми. К ноябрю 1942 года у Бронной горы были убиты более 50 000 человек, в подавляющем большинстве евреи.

В 1943 году со станции были отправлены в Германию 2 пассажирских автомобиля с награбленными золотыми монетами и вещами.

Жителей села Бронная Гора как свидетелей массовых преступлений — около 1000 человек, иногда помогавших чудом выбравшимся из расстрельных ям людям, нацисты расстреляли.

Для того, чтобы скрыть следы массовых преступлений, в марте 1944 года немецкие оккупационные войска пригнали сюда около ста пленных, которые в течение двух недель выкапывали и сжигали тела убитых. Спустя небольшое время исполнители этих работ были также расстреляны и сожжены.

Организаторы и исполнители убийств

Начальником железнодорожной станции был немец по фамилии Хайль.

Руководили «акциями» (таким эвфемизмом гитлеровцы называли организованные ими массовые убийства) начальник Брестского областного бюро полиции майор Роде, которого в начале 1944 года заменил капитан Бинер, начальник 1-го участка полиции Бреста лейтенант Гофман, заместители начальника полиции Бреста Гольтер, Грибер и Бос, начальник 2-го участка полиции Бреста лейтенант Прейзнигер, начальник криминальной полиции СД обершарфюрер Завадский, заместитель начальника СД оберштурмфюрер Цибель, руководитель расстрелами сотрудник СД Герик, начальник жандармерии в Березе обер-лейтенант Гердес, офицеры СД Грибер и Ванцман.

Увековечение памяти

На месте массовых расстрелов установлены два памятника.

3 июня 2007 года состоялось открытие мемориальной доски на месте убийств евреев.

Источники

• Адамушко В. И., Бирюкова О. В., Крюк В. П., Кудрякова Г. А. Справочник о местах принудительного содержания гражданского населения на оккупированной территории Беларуси 1941-1944. — Мн.: Национальный архив Республики Беларусь, Государственный комитет по архивам и делопроизводству Республики Беларусь, 2001. — 158 с. — 2000 экз. — ISBN 985-6372-19-4.
• И.П. Шамякин (гл. ред.), Г.К. Киселев, П.Л. Лебедев и др. (редкол.). «Память. Историко-документальная хроника Берёзовского района». — Мн.: «Белорусская советская энциклопедия», 1987. — 440 с.
• Г.К. Кисялёў (галоўны рэдактар), Р.Р. Рысюк, М.М. Куiш i iнш. (рэдкал.), А.П. Кондак (укладальнiк). «Памяць. Брэст (том II)». — Мн.: «БЕЛТА», 2001. — 688 с. — ISBN 985-6302-30-7.  (белор.)
• [www.statearchive.ru/ Государственный архив Российской Федерации] (ГАРФ). — фонд 7021, опись 83, дело 9, листы 144—145;
• Государственный архив Брестской области (ГАБО), — фонд 514, опись 1, дело 298, листы 1-2;

Литература

• С. Граник. «Это не должно повториться», газета «Наш край — Загородье», издатель: Военно-исторический музей г. Дрогичина, № 16-17, август 2012 года, с. 8
• Christopher Browning. Judenmord. NS-Politik, Zwangsarbeit und das Verhalten der Täter. Frankfurt 2001.
• Wolfgang Curilla. Die deutsche Ordnungspolizei und der Holocaust im Baltikum und in Weißrußland 1941—1944. 2. Aufl., Schöningh, Paderborn 2006, ISBN 3-506-71787-1
• Christian Gerlach. Kalkulierte Morde. Die deutsche Wirtschafts- und Vernichtungspoltik in Weißrußland 1941 bis 1944. Hamburg 1999.
• Harada i vëski Belarusi. Bresckaja voblasc. Kniha I. Minsk 2006 (Harada i vëski Belarusi. Encyklapedija. Bd. 3).
• Lagerja sovetskich voennoplennych v Belarusi. 1941—1944. Spravočnik. Lager sowjetischer Kriegsgefangener in Belarus. Ein Nachschlagewerk. Minsk 2004. (Zweisprachig Russisch und Deutsch.)
• Svod Pamjatnikov istorii i kultury Belorussii. Brestskaja oblast. Minsk 1990 (Svod Pamjatnikov istorii i kultury narodov SSSR).

Ссылки

• [www.bereza-rec.by/tourism_4/ Массовое истребление советских граждан в урочище Бронная гора]
• М. Ринский. [www.souz.co.il/clubs/read.html?article=3264&Club_ID=1 История памятника. Памятник жертвам фашизма на Бронной горе.]
• [www.lechaim.ru/ARHIV/176/VZR/b01.htm Над Бугом.]
• [vb.by/print.php?article=14449 Чтобы помнили…]

См. также

• Холокост в Берёзовском районе

Отрывок, характеризующий Бронная гора

Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.