Брукман, Гуго

Гуго Брукман
Супруга:	Эльза Брукман

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Гу́го Бру́кман (нем. Hugo Bruckmann; 13 октября 1863, Мюнхен — 3 сентября 1941, Мюнхен) — немецкий издатель.

Биография

Гуго Брукман — младший сын издателя Фридриха Брукмана. После смерти отца унаследовал с братом Альфонсом мюнхенское издательство F. Bruckmann KAG. В 1898 году женился на принцессе Эльзе Кантакузен (1865—1947). Супруги Брукман поддерживали национал-социалистическое движение с его зарождения, состояли в НСДАП и считались влиятельными покровителями Адольфа Гитлера и помогали ему войти в высшее общество Мюнхена.

С 1928 года Брукманы являлись официальными спонсорами Национал-социалистического общества за немецкую культуру. С 1930 года Гуго Брукман состоял в правлении основанного Розенбергом Боевого союза за немецкую культуру. С 1932 года и до конца жизни Брукман являлся депутатом рейхстага от НСДАП. После отставки Оскара фон Миллера Брукман в 1933 году вошёл в состав Немецкого музея в Мюнхене. С его назначением предполагалось сократить политическое вмешательство в дела музея, что Брукману отчасти удалось благодаря его влиянию на Гитлера. Брукман успешно сопротивлялся требованию удалить из библиотеки еврейские книги, а в отсутствие у Брукмана опыта в области естественных наук и техники консервативному музейному руководству не стоило опасаться его вмешательства в профессиональные вопросы.

В 1934 году, после смерти рейхспрезидента Гинденбурга, Брукман выступил одним из подписавших воззвание к деятелям культуры в связи с «референдумом» о слиянии ведомств рейхспрезидента и рейхсканцлера. В 1937 году Брукман успешно вступился за издателя Генри Наннена, отчисленного из университета за противостояние государственной власти и получившего запрет на профессию. С началом Второй мировой войны Брукману с помощью личных связей удалось получить для своего издательства статус предприятия военного значения. После смерти Гуго Брукман удостоился торжественных государственных похорон. Супруга Брукмана умерла в 1947 году в Мюнхене.

Литература

• Wolfgang Martynkewicz: Salon Deutschland. Geist und Macht 1900—1945. Aufbau, Berlin 2009. ISBN 9783351027063
• Miriam Käfer: Hitlers frühe Förderer aus dem Grossbürgertum — das Verlegerehepaar Elsa und Hugo Bruckmann in Marita Krauss: Rechte Karrieren in München. Von der Weimarer Zeit bis in die Nachkriegsjahre, Volk Verlag München, 2010, ISBN 978-3-937200-53-8.

Ссылки

• [opacplus.bsb-muenchen.de/search?oclcno=905371948&db=100 Наследие Гуго Брукмана в Баварской государственной библиотеке]

Отрывок, характеризующий Брукман, Гуго

На другой день князь ни слова не сказал своей дочери; но она заметила, что за обедом он приказал подавать кушанье, начиная с m lle Bourienne. В конце обеда, когда буфетчик, по прежней привычке, опять подал кофе, начиная с княжны, князь вдруг пришел в бешенство, бросил костылем в Филиппа и тотчас же сделал распоряжение об отдаче его в солдаты. «Не слышат… два раза сказал!… не слышат!»
«Она – первый человек в этом доме; она – мой лучший друг, – кричал князь. – И ежели ты позволишь себе, – закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, – еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у ней прощенья!»
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.


В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.