Брукхейвенская национальная лаборатория
| Брукхейвенская национальная лаборатория (BNL) |
Брукхе́йвенская национа́льная лаборато́рия (англ. Brookhaven National Laboratory, BNL) — одна из шестнадцати национальных лабораторий Министерства энергетики США. Находится в Аптоне (штат Нью-Йорк, остров Лонг-Айленд). Основана в 1947 году на месте бывшей военной базы армии США «Лагерь Аптон» (англ. Camp Upton). Используется Брукхейвенской научной ассоциацией для исследований Министерства энергетики США, в основном — в области ядерной физики. В лаборатории работает более 3000 учёных, инженеров, техников и работников вспомогательного персонала. Ежегодно сюда приезжает работать 4000 исследователей со всего мира. Открытия, сделанные в этой лаборатории, были награждены семью Нобелевскими премиями.
В Брукхейвене расположены следующие установки: релятивистский коллайдер тяжёлых ионов RHIC, сконструированный для исследований кварк-глюонной плазмы, «Национальный источник синхротронного света» (англ. National Synchrotron Light Source), два циклотрона, используемых в производстве радиоактивных материалов для медицинского применения и другие научные установки[1]. Области исследований включают ядерную физику и физику высоких энергий, молекулярную биологию и режим ядерного нераспространения.
Случайная и широко освещённая в прессе утечка трития в грунтовые воды в 1990-х годах вызвала возмущение окрестных жителей и привела к перестановкам в системе управления лабораторией.
В 1974 году группа исследователей, которой руководил Сэмюэл Тинг, открыла очарованную частицу J/ψ, что доказало существование c-кварка, за что Тинг получил Нобелевскую премию по физике в 1976 году.
Лаборатория открыта для публики летом по воскресеньям для экскурсионных туров и специальных программ.
Рядом с лабораторией расположен офис прогноза погоды (Аптон, Нью-Йорк) — отделение Национальной метеорологической службы.
С 11 апреля 2014 года лаборатории было запрещено Министерством энергетики США сотрудничать с российскими физиками[2], но потом запрет был снят[3].
Содержание
Нобелевские Премии
Нобелевские Премии по физике
- 1957 — Янг Чжэньнин и Ли Чжэндао «За пристальное изучение так называемых законов чётности, которое привело к важным открытиям в области элементарных частиц»;
- 1976 — Сэмюэл Тинг «За основополагающий вклад по открытию тяжёлой элементарной частицы нового типа» (J/ψ-мезона);
- 1980 — Джеймс Кронин и Вал Фитч «За открытие нарушений фундаментальных принципов симметрии в распаде нейтральных K-мезонов»;
- 1988 — Ледерман, Шварц, Стейнбергер За открытие мюонного нейтрино;
- 2002 — Р. Дэвис «За создание нейтринной астрономии».
Нобелевские Премии по химии
- 2003 — Родерик Маккинон За исследования ионных каналов;
- 2009 — Венкатраман Рамакришнан и Томас Стейц «За исследования структуры и функций рибосомы».
Напишите отзыв о статье "Брукхейвенская национальная лаборатория"
Примечания
Ссылки
- [www.bnl.gov Brookhaven National Lab Official Website]
- [www.physicstoday.org/jan00/washdoe.htm DOE Shuts Brookhaven Lab’s HFBR in a Triumph of Politics Over Science] (недоступная ссылка с 09-09-2013 (3875 дней) — история, копия) Physics Today
- [www.bnl.gov/community/summer_sunday.asp Summer Sundays 2005 tour at Brookhaven National Laboratory]
- [alsos.wlu.edu/qsearch.aspx?browse=places/Brookhaven,+New+York Annotated bibliography for Brookhaven Laboratory from the Alsos Digital Library for Nuclear Issues]
- [www.wired.com/wired/archive/8.05/rhic.html «Dr. Strangelet or: How I Learned to Stop Worrying and Love the Big Bang»]
Отрывок, характеризующий Брукхейвенская национальная лаборатория
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
