Бруннера сибирская

Бруннера сибирская
Бруннера сибирская (Brunnera sibirica)
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Цветковые Класс:  Двудольные Надпорядок:  Asteranae Порядок:  Бурачникоцветные Семейство:  Бурачниковые Подсемейство:  Бурачниковые Триба:  Boragineae Род:  Бруннера Вид:  Бруннера сибирская
Международное научное название
Brunnera sibirica Stev. (1851)
Синонимы
Anchusa sibirica (Stev.) Iljin (1935) Anchusa myosotidiflora β grandiflora DC. 1846. Prodr. 10:50
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomydetail.aspx?id=467904 t:467904] IPNI   [www.ipni.org/ipni/simplePlantNameSearch.do?find_wholeName=Brunnera+sibirica&output_format=normal&query_type=by_query&back_page=query_ipni.html ???] TPL   [www.theplantlist.org/tpl1.1/search?q=Brunnera+sibirica ???]

Брунне́ра сиби́рская (лат. Brunnéra sibírica) — вид многолетнего растения рода Бруннера (Brunnera) семейства Бурачниковые (Boraginaceae).

Ботаническое описание

Корневище горизонтальное, толщиной 0,5—1,5 см, чёрно-бурое, довольно длинное, усаженное нитевидными придаточными корнями, почти гладкое.

Стебель прямостоячий, 25-80 см высотой, обычно одиночный, покрытый короткими шиловидными волосками.

Прикорневые листья крупные, 10-20 см шириной на длинных, покрытых волосками черешках, образуют сомкнутый покров высотой 40—50 см. Пластинки листьев 10-20 см длиной и шириной, широкосердцевидные, на верхушке копьевидно заострённые, с обеих сторон опушённые грубыми шиловидными волосками.

Стеблевые листья яйцевидно-ланцетные, значительно мельче прикорневых, нижние на коротком черешке, верхние сидячие.

Цветки собраны в кистевидное соцветие, выходящее из пазух верхних листьев. Цветоножки тонкие, 8-20 мм длиной, густо опушённые косо направленными шиловидными волосками, при основании без прицветников.

Чашечка колокольчатая, глубоко (на ¾) рассечённая на линейно-шиловидные доли 2-3 мм длиной, опушённые по краям.

Венчик пятилопастной, колесовидный, голубой, с беловатым придатком в зеве, трубка втрое короче отгиба. Отгиб плоский 2-6(8) мм до зева рассечённый на отбратнояйцевидные округлые лопасти. При основании отгиба расположены 5 широкояйцевидных тупых, покрытых волосками или сосочками, и от того бархатистых, придатков, покрывающих зев венчика.

Тычинки короче трубки венчика, практически не выставляются из венчика. Тычиночные нити тонкие, короче пыльников или равны им.

Столбик около 1 мм длиной, рыльце головчатое.

Цветение с половины мая до половины июля.

Плоды — орешки. Эремы 2,5-3 мм длиной, полусогнутые, с острой верхушкой, с продольными толстыми высокими морщинами (жилками).

Диплоидное число хромосом — 2n = 12.

Географическое распространение и экология

Общее распространение в Россииː Западная Сибирь — Томская область (окр. г. Томска), Кемеровская область, Алтайский край (Республика Алтай); Средняя Сибирь — Республика Хакасия, Верхнеенисейский флористический район, Республика Тува (долина реки Сыстыг-Хем).

Гигромезофит, эутроф. Произрастает в таёжной полосе по лугам, лесным опушкам, берегах ручьев.

Советский ботаник Ильин М. М. отмечал, что этот вид на Алтае и в Саянах нужно рассматривать как древний плиоценовый реликт буково-грабово-дубовых лесов, существовавших в конце третичного периода на Алтае, Кузнецком Алатау и в Западных Саянах, в плейстоцене вымерших.

Алтае-Саянский эндемик. Вид внесён со статусом «редкие» в сводкиː «Красная книга Красноярского края» (2012), «Редкие и исчезающие растения Сибири», «Красная книга Республики Тыва» и др.

За пределами своего природного ареала культивируется как декоративное растение. Интродуцирован в ряде ботанических садов России и ближнего зарубежья.

Во Флоре средней полосы европейской части России П. Ф. Маевского сообщается, что сибирский вид — бруннера сибирская (Brunnera sibirica) широко выращивается в средней полосе европейской части России как раннецветущее декоративное растение; она чрезвычайно устойчива, в местах прежней культуры годами остается без малейшего ухода, изредка встречается на сорных местах, свалках, у жилья.

Особенности биологии

Неприхотливое растение, хорошо растёт в густой тени и на открытых местах. Зимостойкая, но листья часто повреждаются болезнями.

К почве нетребовательна, хотя предпочитает рыхлые с достаточным увлажнением участки.

Семена завязываются плохо. Размножается отрезками корневища. Деление и пересадку необходимо проводить в конце лета после отмирания листьев.

Хозяйственное значение

Применение в цветоводстве

В декоративном цветоводстве бруннера сибирская используется для групповых посадок, бордюров и на каменистых горках. Поскольку к середине лета она теряет декоративность желательно её высаживать в смешанных групповых посадках, декорируя другими декоративно стабильными растениями.

Таксономия и внутривидовая систематика

Locus classicusː Описан из окр. Томска (Хельсинки).

Литература

• Доброчаева Д. Н. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/fedorov1981_fl_evr_chasti_5.djvu Флора европейской части СССР] / Отв. ред. Ан. А. Фёдоров. — Л.: Наука, 1981. — Т. V. Ред. тома Р. В. Камелин. — С. 144—145. — 380 с. — 4200 экз.

• Попов М. Г. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/flora_sssr1953_19.djvu Род 1202. Бруннера — Brunnera Stev.] // Флора СССР : в 30 т. / начато при рук. и под гл. ред. В. Л. Комарова. — М.—Л. : Изд-во АН СССР, 1953. — Т. XIX / ред. тома Б. К. Шишкин. — С. 294—297. — 752 с. — 3000 экз.</span>

• Маевский П. Ф. Флора средней полосы европейской части России. — 10-е исправленное и дополненное издание. — М.: Товарищество научных изданий КМК, 2006. — С. 424. — 600 с. — 5000 экз. — ISBN 5-87317-321-5.

• Аксенов Е. С., Аксенова Н. А. Декоративное садоводство для любителей и профессионалов. Травянистые растения.. — М: АСТ-ПРЕСС, 2001. — С. 94-95. — 512 с. — 20 000 экз. — ISBN 5-7805-0649-3.

• Карпиносова Р. А. Садовые цветы от А до Яː путеводитель по цветочному оформлению садов. — М: Астрельː АСТ, 2005. — С. 54. — 319 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-17-025610-8 5-271-09743-9.

Ссылки

• [flower.onego.ru/other/brunnera.html Бруннера сибирская] в Энциклопедии декоративных садовых растений.
• [www.plantarium.ru/page/view/item/7069.html Плантариум: Brunnera sibirica]

Отрывок, характеризующий Бруннера сибирская

«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.