Бруннер, Генрих

Генрих Бруннер
Учёное звание:	член-корреспондент СПбАН
Награды и премии:

Генрих Бруннер (нем. Heinrich Brunner; 21 июня 1840, Вельс — 11 августа 1915, Бад-Киссинген) — немецкий историк права.

Биография

Генрих Бруннер родился 21 июня 1840 года в Вельсе в Верхней Австрии. После обучения в университетах Вены, Геттингена и Берлина он в 1865 году начал читать в Вене историю германского права, в 1868 году был выбран ординарным профессором в Лемберге, в 1870 году — в Праге. С 1873 года занял кафедру истории германского права в Берлинском университете.

С 1872 года Бруннер посвятил себя в первую очередь изучению ранних правовых норм и учреждений франков и родственных им народов Западной Европы. Исследования Бруннера имели выдающееся значение для истории немецкого, франкского, норманнского и англо-норманнского права. Он также стал крупным учёным в области современного ему немецкого права. Он стал членом Берлинской академии наук в 1884 году и в 1886 году, после смерти Г. Вайца, стал главным редактором издания Leges Monumenta Germaniae Historica.

Его сочинение «Die Entstehung der Schwurgerichte» (Берлин, 1872), в котором он на основании источников установил преемственную историческую связь между английским жюри и институтами франкского процесса, занесёнными в Англию норманнами, составило эпоху в науке. Главный его труд — «Deutsche Rechtsgeschichte» (том I, Лейпциг, 1887) — входил в состав издававшегося Биндингом «Systematisches Handbuch der deutschen Rechtswissenschaft». В 1863—1864 годах Бруннер выступал и на политическом поприще и устно и письменно защищал главенство Пруссии в Германии.

Избранная библиография

• «Die Entstehung der Schwurgerichte» (Берлин, 1872);
• «Zeugen und Inquisitionsbeweis der karolingischen Zeit» (Вена, 1866);
• «Das anglonormännische Erbfolgesystem, nebst einem Excurs über die älteren normännischen Coutumes» (Лейпциг, 1869);
• «Zur Rechtsgeschichte der römischen und germanischen Urkunde» (Берлин, 1880);
• «Deutsche Rechtsgeschichte» (Лейпциг, 1887—1892);
• «Mithio und Sperantes» (Берлин, 1885);
• «Die Landschenkungen der Merowinger und Agilolfinger» (Берлин, 1885);
• «Das Gerichtszeugnis und die fränkische Königsurkunde» (Берлин, 1873);
• «Forschungen zur Geschichte des deutschen und französischen Rechts» (Штутгарт, 1894);
• «Grundzüge der deutschen Rechtsgeschichte» (Лейпциг, 1901).

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-49696.ln-ru Бруннер, Генрих] на официальном сайте РАН
• Эта статья (раздел) содержит текст, взятый (переведённый) из одиннадцатого издания энциклопедии «Британника», перешедшего в общественное достояние.

Отрывок, характеризующий Бруннер, Генрих

– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.