Крамм, Бруно
| Бруно Крамм | |
 Wave-Gotik-Treffen 2013 года | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Дата рождения |
13 октября 1967 (56 лет) |
| Место рождения | |
| Годы активности |
1984 — наст. время |
| Страна | |
| Профессии | |
| Инструменты | |
| Жанры | |
| Коллективы |
Fahrenheit 451 (1986—1989), |
| Сотрудничество | |
| Лейблы | |
| [www.myspace.com/238295716 Страница на Myspace] | |
Бруно Крамм (нем. Bruno Kramm; родился 13 октября 1967 года, Мюнхен, ФРГ) — немецкий музыкант, один из создателей известного немецкого дуэта Das Ich, лейбла Danse Macabre Records, готик-клуба Generation Gothic. Оказал влияние на развитие готической культуры в Германии, в том числе возникновению и развитию жанра Neue Deutsche Todeskunst. Продюсировал записи многих известных немецких групп, в записи нескольких альбомов участвовал в качестве приглашённого музыканта. В феврале 2012 года занялся политической деятельностью, присоединившись к политической партии «Союз 90/Зелёные». Наиболее известен благодаря своему необычному сценическому имиджу, в частности, прическе в виде «дьявольских рогов».
Содержание
Начало музыкальной карьеры
Закончил государственную гимназию экономических и общественных наук (нем. Wirtschafts- und Sozialwissenschaftliche Gymnasium, сокр. WWG) в Байройте. Ещё в период учёбы, в 1984 году начал музыкальную деятельность в составе проекта Decorated Style. По окончании гимназии, в 1986 году основал свой первый полноценный музыкальный проект Fahrenheit 451 (впоследствии был переименован в Alva Novalis). В рамках данного проекта постепенно начинает формироваться звук, который впоследствии определит звучание Das Ich, но на данном этапе композиции Alva Novalis издаются лишь на музыкальных сборниках.
В том же 1986 году Крамм знакомится со Штефаном Акерманом в байройтском ночном клубе Crazy Elephant («Бешеный слон»). В 1987 году они создают проект Dying Moments, к которому впоследствии присоединились Штефан Пикль и Петер Мейер. Стиль группы сформировался как нечто среднее между электронной и панк-музыкой. Тексты песен были написаны на немецком, английском, французском и латинском языках. Были записаны две аудиокассеты, но большого внимания они не привлекли.
Известность
В 1988 году Крамм и Акерман записывают демо-версии композиций (например, «Lügen und Das Ich», «Sodom und Gomorrha» или «Gottes Tod»), с которых впоследствии начнётся их новый проект — Das Ich. В 1989 они его официально создают. В новом проекте Крамм занимался написанием музыки и бэк-вокалом, Акерман — текстами и основным вокалом. В том же 1989 году Крамм и Норберт Юхас основывают готик-лейбл Danse Macabre Records для развития готической культуры в Германии. Danse Macabre становится основным лейблом проекта Das Ich.
Начиная с 90-х годов Крамм продюсировал записи многих известных впоследствии групп: Atrocity, Illuminate, Saviour Machine, Die Schinder, Distorted Reality, Ancient Ceremonies, Sanguis et Cinis, In Strict Confidence, Placebo Effect, Relatives Menschsein, Printed at Bismarck’s Death, Ghosting, Cyan Kills E.Coli, Collide, Dark Diamonds, Dorsetshire, Felsenreich и Tilt!, а также принял участие в записи нескольких альбомов в качестве приглашённого музыканта и со-продюсера (например, альбом Lycia Кристиана Дёрге или альбом Salvation группы Rozencrantz).
В 2001 году вышел дебютный альбом Coeur сайд-проекта Крамм под соответствующим названием Kramm. В 2006 году Крамм становится колумнистом, ведущим собственную колонку Krimskram(m)s в немецком журнале Zillo, посвящённом тяжёлой и мрачной музыке.
Политическая деятельность
В конце февраля 2012 года Крамм вступил в политическую партию «Союз 90/Зелёные». Перевёл на немецкий и записал перевод к обращению «Что такое ACTA?», распространяемому движением Anonymous. Себя позиционирует как «Зелёный пират», выступая за свободу информации, отказ от цензуры, борьбу с наркотрафиком и защиту животных.
24.04.2016 в Берлине полиция [www.kp.ru/online/news/2374026/ задержала главу] столичного отделения Партии пиратов Бруно Крамма за то, что он процитировал стихотворение Ян Бёмармана, оскорбляющее турецкого президента Эрдогана.
Напишите отзыв о статье "Крамм, Бруно"
Примечания
Ссылки
- [www.bruno-kramm.de/ Политический блог Крамма]
Отрывок, характеризующий Крамм, Бруно
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
