Брусиловский, Анатолий Рафаилович
Поделись знанием:
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.
Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.
– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
| Анатолий Брусиловский | |
 | |
| Имя при рождении: |
Анатолий Рафаилович Брусиловский |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
Анато́лий Рафаи́лович Брусило́вский (род. 4 июня 1932, Одесса, Украинская ССР, СССР) — известный российский художник, основоположник русского коллажа, ассамбляжа и боди-арта.
Биография
Родился 4 июня 1932 года в Одессе, в семье писателя Рафаила Моисеевича Брусиловского и Берты Исааковны Кортчик (1902—?), сестры поэта Семёна Кирсанова.[1]
Член творческих союзов Художников, Журналистов и Фотографов России.
Долгое время работал иллюстратором книг и таких журналов как «Знание — сила», «Огонёк» и пр.
Работал в кино, в том числе над первым в мире полиэкранным фильмом «Наш Марш» (1970) и многими другими как художник-постановщик.
Ввёл в русский художественный обиход понятие «коллаж» (впервые использованный в газете «Неделя» в 1962 г.). Первый сеанс боди-арта, проведённый в студии художника в Москве, был документирован итальянским журналом «Espresso» в декабре 1969 г.
Известный мастер фотографии, запечатлевший уникальную галерею портретов деятелей русского нонконформизма — см. альбом «Пантеон Русского Андеграунда», фото и тексты художника, издание Русского Музея в СПБ, Музей Людвига и Галереи Гмуржинска 2004 г.
Принимал участие в подпольном сборнике «Метрополь» серией рисунков "Путы".
Автор ряда книг, в том числе: «Время художников», «Студия», «Искусство жить», «Путы», "Душа Вещей", альбома "Пантеон Русского андеграунда" издания "Русского Музея" 2005г. и издания Российской Академии Художеств и Музея Современного искусства в Москве.
Автор коллекции уникальных ювелирных арт-объектов, впервые выставленных в 2006 году в Санкт- Морице в галерее Гмуржинска (Galerie Gmurzynska, Swiss).
Автор оформления и предисловия к книге пьес авангардного драматурга Михаила Волохова «Игра в жмурики»
Живёт и работает в Кёльне и Москве, имеет российское и немецкое гражданство.
Выставки
- 1957 участник Фестиваля молодёжи в Москве. За работы — приз Фестиваля
- 1965 выставка в галерее «Krziwe Kolo» Варшава, Польша
- 1965 Wystawa Plastyki «Zlote Grono» , Zielona Göra, Польша
- 1965 Usti-nad-Orlici, Чехословакия
- 1965 Международная выставка «Alternativa attuale» в Castelli Spagnioli, L´Aquila, Италия
- 1966 выставка «Wystawa prac 16», Международный фестиваль искусств, Сопот, Польша, (приз фестиваля)
- 1965 выставка в галерее «Il Segno», Рим, Италия
- 1968 выставка в Maison de la Tour, Drome, Франция
- 1969 выставка «Nuova scuola di Mosca», в галерее Pananti, Флоренция, Италия и затем во Франкфурте и Штутгарте, Германия.
- 1969 участие в фестивале «Internationale d`Art Contemporain», Festival d`Avignon, Франция
- 1970 выставка «IX Premi Inter. Dibuix», Барселона, Испания
- 1970 выставка «Russische Avantgarde Heute», галерея Gmurzynska-Bar-Gera, Кёльн, Германия
- 1970 Museo Belli, Лугано, Швейцария
- 1972 Kontaktgalerie Willa Egli-Keller, Цюрих, Швейцария
- 1973 «Russische Kunst» Museum am Ostwall в Дортмунд, Германия
- 1973 III Inter. Markt, Дюссельдорф, Германия
- 1974 Progressive Strömungen in Moskau. Museum Bochum, Германия
- 1974 «Liebe und Tod», Neue Galerie, Аахен, Германия
- 1974 персональная выставка, галерея «R», Нюрнберг, Германия
- 1975 выставка в «Palais de Congress», Париж, Франция
- 1975 «Modern Russian Art» Лондон, Англия
- 1977 участие в La Biennale di Venezia, Венеция, Италия
- 1977 участие в «Documenta», Кассель, Германия
- 1983 персональная выставка в «Gorki Gallerie», Париж, Франция
- 1987 «Galerie Esta», Баден, Швейцария
- 1988 Galerie Balderskilde, Копенгаген, Дания
- 1989 «Kunst und Kosmos», Штутгарт, Германия
- 1989 участие в выставке-аукционе Art Contemporain в Версале, Франция
- 1989 «Perestroika di Brusilovski» — выставка в галерее Граммарка, Рим, Италия
- 1990 персональная выставка в Амстердаме, Голландия
- 1990 персональная выставка в Музее «Berliner Wall» Берлин, Германия
- 1993 персональная выставка в Эрфурте, Германия
- 1993 участие в «Art Hamburg Messe», Гамбург, Германия
- 1994 выставка в «Galerie Maria Sels», Дюссельдорф, Германия
- 1994 «Inter. Bildersimposium», Reinische Frelicht Museum, Мешерних, Германия
- 1996 «Нонконформисты. Русский Авангард» Русский Музей, Ст. Петербург, Россия и затем в Третьяковской Галерее, Stadel Museum во Франкфурте, Schloss Morsbroich , Museum в Леверкузене, в Музее Бохум, Verona, Märkisches Museum, Witten и ряде других музеев.
- 1996 «Между верой и эстетикой», галерея Зандманн, Гамбург, Германия
- 1997 Персональная выставка, Галерея «ART Management» М.Зандманн, Берлин, Германия
- 1998 «Голова», Art Management M.Sandmann, Берлин, Германия
- 1998 персональная выставка в галерее Sandmann, Берлин, Германия
- 1998 «Запрещённое Искусство», Собрание Трайсман, Пасадена, Калифорния, США
- 1999 «В поисках свободы», Галерея Зандманн, Берлин, Германия
- 1999 Выставка в «Музео Палаццо Форте», Верона, Италия
- 2000 «Красный Дом», Собрание Бирфройнд, Битигхайм, Германия
- 2000 «Арт Манеж», Москва, Россия
- 2001 Выставка в Галерее «Дом», Москва, Россия
- 2002 участие в благотворительном аукционе в пользу «Музея гонимых искусств», Аукционный дом «Лемпертц» Кёльн, Германия
- 2003 Выставка в галерее Марины Зандманн, Берлин, Германия
- 2003 «Гонимое Искусство» Музей города Ашдод, Израиль
- 2003 «АРТконституция». Галерея Петра Войса в Московском музее современного искусства
- 2004 «Пантеон русского андеграунда» Галерея «Новый Эрмитаж», Москва, Россия
- 2004 «Кёльн-мессе», Галерея Гмуржинска, Кёльн. Германия
- 2004 Арт Базель Майами Бич, Галерея Гмуржинска, Майами, США
- 2004 «Селебритиз» (Знаменитости), Галерея Гмуржинска, Санкт-Мориц, Швейцария
- 2005 «Арт — Базель» Галерея Гмуржинска, Базель, Швейцария
- 2005 «40-летие Галереи Гмуржинска», 11 — 12 ноября, Цюрих, Швейцария
- 2005 Арт Базель Майами Бич, декабрь, Галерея Гмуржинска, Майами, США
- 2006 Персональная выставка: « Анатолий Брусиловский. Работы времён русского андеграунда», Галерея Гмуржинска, Цюрих, Швейцария
- 2006 «ПОП-АРТ», Государственная Третьяковская галерея, Москва, Россия
- 2006 «Коллаж», Государственный Русский музей, Санкт-Петербург, Россия
- 2007 «Анатолий Брусиловский. 75-летие», Новый Манеж, Москва, Россия
- 2007 «Арт — Базель» Галерея Гмуржинска, Базель, Швейцария
- 2012 «Anatol Brusilovsky - 80 Anniversary» Galerie Gmurzynska,Zug,Swiss
Работы находятся в собраниях
- Музей ART4, Москва
Напишите отзыв о статье "Брусиловский, Анатолий Рафаилович"
Примечания
- ↑ [magazines.russ.ru/zerkalo/2011/37/19vo.html Валентин Воробьёв «Главный сводник дипарта»]
Ссылки
-
— Анатолий Брусиловский в «Живом Журнале» - [www.anatolbrusilov.com Официальный сайт Анатолия Брусиловского]
- [art4.ru/ru/artists/detail.php?ID=356 Анатолий Брусиловский на сайте Art4.ru]
- [sovsekretno.ru/magazines/article/694 Статья Леонида Велехова в Журнале «Совершенно секретно»]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Брусиловский, Анатолий Рафаилович
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.
Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.
– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
