Бруснев, Михаил Иванович

Михаил Иванович Бруснев
Дата рождения:	13 (25) января 1864(1864-01-25)
Место рождения:	станица Сторожевая, Кубанская область, Российская империя
Дата смерти:	1 июля 1937(1937-07-01) (73 года)
Место смерти:	Ленинград, СССР
Основные идеи:	Социализм, марксизм
Род деятельности:	Революционер, полярный исследователь

Михаи́л Ива́нович Бру́снев (13 (25) января 1864 — 1 июля 1937) — русский революционер, марксист, основатель группы Бруснева — одной из первых социал-демократических организаций в России.

Биография

Родился в 1864 году в станице Сторожевой на Кубани. Отец Бруснева был кубанским казаком, в чине хорунжего.

Участвовал в революционном движении с 1881 года. Окончил Ставропольскую мужскую гимназию, учился в Санкт-Петербургском Технологическом институте. Во время учёбы в Технологическом институте вместе с другими студентами занялся пропагандой марксистских идей. В 1889 году создал группу, объединившую студентов-марксистов Технологического, Лесного, Горного институтов и Санкт-Петербургского университета с рабочими кружками, оставшимися от разгромленных социал-демократических групп Благоева и Точисского. Созданная организация получила название группы Бруснева.

Сам Бруснев возглавлял интеллигентский центр, руководивший работой организации и координировавший деятельность рабочих кружков. Кроме Бруснева, в интеллигентский центр входили также Л. Б. Красин, Г. Б. Красин, М. С. Ольминский, В. В. Святловский, В. Ф. Цивинский и другие. Поддерживал постоянную связь с «Центральным рабочим комитетом», непосредственно руководившим деятельностью рабочих кружков. Занимался поставками нелегальной литературы и созданием нелегальной библиотеки для рабочих. Организовал выпуск гектографированной газеты и нескольких революционных воззваний.

В 1891 году Бруснев со своими соратниками организовал преподнесение адреса писателю-народнику Н. В. Шелгунову, а после его смерти — демонстрацию рабочих на его похоронах. В том же году организовал первое в России празднование 1 мая, на котором произносились речи политического содержания.

В 1891 году окончил Технологический институт и переехал в Москву, где устроился работать в Московско-Брестских железнодорожных мастерских. Проживая в Москве, создавал новые социал-демократические кружки, пытался объединить социал-демократические кружки Москвы и Петербурга. Установил связь с кружками других городов — Тулы, Казани, Нижнего Новгорода, Харькова, Киева и др. Одновременно установил связь с женевской марксистской группой «Освобождение труда» во главе с Г. В. Плехановым. По договорённости с группой «Освобождение труда» получил партию нелегальной литературы для распространения в рабочих кружках.

В апреле 1892 года был арестован жандармами Московского охранного отделения и осуждён по обвинению в распространении нелегальной литературы. После отбытия 4-летнего тюремного заключения отправлен на 10 лет в ссылку в Якутию. После отбытия ссылки Бруснев отошёл от активной революционной деятельности. С 1901 года, оставаясь в ссылке, участвовал в работе Русской полярной экспедиции. Составил подробнейшую карту острова Новая Сибирь.

В 1903 году командир шхуны «Заря» Ф. А. Матисен назвал в честь Михаила Ивановича остров в бухте Тикси.

В 1904 году вернулся в Петербург, примкнул к социал-демократической группе «Союза инженеров». В 1907 году был в числе выборщиков в Государственную Думу от так называемого «левого блока», в который входили большевики и эсеры. Впоследствии отошёл от активной политической деятельности. Написал воспоминания о зарождении социал-демократического движения в России.

Скончался в 1937 году в Ленинграде на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.

Адреса в Санкт-Петербурге - Ленинграде

• 1908 - 1910 -- Финский переулок, 2;
• 1910 - 1911 -- Рузовская улица, 35;
• 1911 - 1937 -- Кавалергардская улица, 3.

Память

• В 1968 году на острове Бруснева в память о Михаиле Ивановиче был установлен обелиск.
• В 1990 году в Санкт-Петербурге на доме по адресу улица Красной Конницы 3 была открыта мемориальная доска (архитектор Т.Н. Милорадович) с ошибочными датами в тексте: "В этом доме с 1910 года по 1937 год жил Михаил Иванович Бруснев, активный участник революционного движения, организатор и руководитель одной из первых марксистких групп в России".

Сочинения

• М. И. Бруснев. Возникновение первых социал-демократических организаций (воспоминания). «Пролетарская революция», 1923, № 2.

Ссылки

• [www.www.cultinfo.ru/fulltext/1/001/008/001/566.htm М. И. Бруснев в Большой советской энциклопедии.]
• [www.stapravda.ru/projects/history/people/43.shtml В. Госданкер. «Призрачно все в этом мире бушующем…»]

Источники

• [ru.rodovid.org/wk/Запись:688797 Бруснев, Михаил Иванович] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
• В. Шапошников. К земле неведомой: Повесть о Михаиле Брусневе. М., 1985 г.

Отрывок, характеризующий Бруснев, Михаил Иванович

– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.


Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen