Бру-на-Бойн
| Мегалит | |
Бру-на-Бойн
| |
| |
| Страна | Ирландия |
Бру-на-Бойн (ирл. Brú na Bóinne) — комплекс из сорока могильных курганов в Ирландии, расположенный в долине реки Бойн, приблизительно в 40 км к северу от Дублина, графство Мит. Занимает территорию в 10 км².
Тридцать семь небольших курганных насыпей окружают три огромные гробницы — Ньюгрейндж, Даут и Наут. Их размеры исчисляются десятками метров в диаметре. Все они относятся к типу так называемых коридорных гробниц: в погребальную камеру, расположенную под насыпью, ведёт длинный узкий коридор, сооружённый из массивных каменных блоков. Возраст этих мегалитов составляет около 5 тыс. лет, то есть они на тысячу лет старше знаменитого Стоунхенджа и на пятьсот лет — египетских пирамид в Гизе.
Эти постройки считаются сегодня самыми большими и важными памятниками мегалитического искусства в Европе.
Они считались также самыми старыми в Ирландии. Однако, по результатам радиоуглеродных исследований, гробницы в Карроуморе значительно старше — 3800-4400 годы до н. э.
История
Эти насыпи были сооружены в эпоху неолита, около 2750—2250-х годов до н. э. Исследователи подсчитали, что на сооружение каждой такой гробницы древним жителям долины Бойн потребовалось не менее пятидесяти лет.
В бронзовом веке носители культуры колоколовидных кубков, возможно, считали Бру-на-Бойн священным местом, где обитают древние духи чужого народа, с которыми лучше не ссориться. Впрочем, они тоже хоронили здесь своих мёртвых. Сегодня это захоронение является единственным известным погребением культуры кубков в Ирландии.
Когда спустя три тысячи лет после постройки гробниц в долину Бойн пришли кельты, Ньюгрейндж, Даут и Наут, вероятно, уже выглядели как огромные естественные холмы. И кельтские вожди избрали самый большой из них — Наут — в качестве места для строительства замка. Кельты окружили его двумя концентрическими рвами и валом, для чего им пришлось разрушить входы в гробницу. Они тоже оставили здесь свои погребения — всего их здесь известно тридцать пять.
К VIII—XII векам н. э. многие небольшие гробницы эпохи неолита уже исчезли без следа. Часть из них была пущена на строительный материал для новых построек. В этот период замок на вершине Наута перешёл во владение клана Уи Нейллов и стал столицей одного из 120 королевств Ирландии.
В эпоху раннего Средневековья люди боялись входить в таинственные коридоры гробниц Бру-на-Бойн. Они были убеждены, что эти коридоры ведут в подземный мир, туда, где обитает загадочный народ Туата де Дананн — мифическая раса сверхъестественных людей, ушедших под землю с приходом кельтов.
Норманны пришли в Ирландию из Англии в 1169 году, но только в 1175 году добрались до долины Бойн. Они перестроили замок на вершине Наута и превратили его в свой опорный пункт, но ненадолго. Укрепившись на территории Ирландии, они перевели свой гарнизон в более удобное место.
Долина Бойн опустела. Постепенно её освоили крестьяне, здесь появились фермы и хутора. Огромные холмы стали настолько привычной частью пейзажа, что уже никто не обращал на них внимания.
В 1699 году на холмы Бру-на-Бойн пришли рабочие, которым потребовался щебень для строительства дороги. К их удивлению, после нескольких ударов кирок из-под земли стали выступать фрагменты огромных древних сооружений.
Это открытие вызвало переполох среди учёных. Не было единого мнения и по поводу назначения построек. В XVIII столетии английский исследователь Чарлз Валланси определил одну из трёх «пирамид» Бру-на-Бойн — Ньюгрейндж — как «Пещеру Солнца».
Полномасштабные исследования Ньюгрейнджа были начаты в 1962 году археологической экспедицией под руководством профессора Майкла Дж. О’Келли.
В 1962 году профессор Джордж Йоган начал раскопки Наута и вёл их на протяжении 24 сезонов, причём за это время была исследована всего лишь треть памятника. Ныне находки в Науте составляют около 25 % всех известных памятников западноевропейского неолитического искусства.
Напишите отзыв о статье "Бру-на-Бойн"
Примечания
Ссылки
- [salebook.lgg.ru/files/rv/191814062904.htm Электронная книга «Великие археологические открытия»]
- [www.shtengel.com/gleb/photos/Ireland_05_04/pages/DSC00740.htm Дольмен на мегалитическом кладбище Карроумор (англ.)]
- [www.knowth.com www.knowth.com (англ.)]
- [www.gearth.ru/content/view/66/ Бру-на-Бойн на картах Google Maps и Google Earth]
| ||||||||||||||||||||||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Бру-на-Бойн
В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
