Брыль, Янка

Янка Брыль
белор. Іван Антонавіч Брыль
Имя при рождении:	Иван Антонович Брыль
Дата рождения:	22 июля (4 августа) 1917(1917-08-04)
Место рождения:	Одесса, Херсонская губерния
Дата смерти:	25 июля 2006(2006-07-25) (88 лет)
Место смерти:	Минск, Беларусь
Гражданство:	Польша Польша, СССР СССР, Белоруссия Белоруссия
Род деятельности:	прозаик, переводчик
Направление:	социалистический реализм
Жанр:	рассказ, повесть
Язык произведений:	белорусский
Премии:
Награды:

Янка Брыль (Иван Антонович Брыль, белор. Іван Антонавіч Брыль; 1917—2006) — белорусский советский писатель. Народный писатель Белорусской ССР (1981). Лауреат Сталинской премии третьей степени (1952). Лауреат Государственной премии Белорусской ССР имени Якуба Коласа (1982).

Биография

Родился 22 июля (4 августа) 1917 года в Одессе в семье железнодорожника.

В 1922 году вместе с родителями переехал на их родину в Западную Беларусь (дер. Загора (Загорье) Кореличского района Гродненской области, в то время — Польша). В 1931 году окончил польскую семилетнюю школу, поступил в гимназию, однако не мог в ней учиться из-за материальных затруднений, занимался самообразованием. C 1938 года публиковал стихи и публицистику в виленском белорусском журнале «Шлях моладзі» («Путь молодежи»).

В 1939 году призван в польскую армию, служил в морской пехоте. В сентябре 1939 года под Гдыней попал в немецкий плен, осенью 1941 бежал и вернулся на родину; присоединился к советским партизанам. С октября 1942 года — связной партизанской бригады имени Жукова, с марта по июль 1944 года — партизан-разведчик бригады «Комсомолец», редактор газеты «Сцяг свабоды» («Знамя свободы», орган Мирского подпольного райкома ВКП(б)) и сатирического листка «Партызанскае жыгала» («Партизанское жало»). С октября 1944 года жил в Минске, работал в редакции газеты-плаката «Раздавім фашысцкую гадзіну» («Раздавим фашистскую гадину»), журналах «Вожык» («Ёжик»), «Маладосць» («Молодость»), «Полымя» («Пламя»), в Государственном издательстве Белорусской ССР.

C 1945 года член СП СССР. В 1966—1971 — секретарь правления Союза писателей Белорусской ССР. Дважды избирался депутатом Верховного Совета Белорусской ССР (1963—1967, 1980—1985). Председатель Белорусского отделения общества «СССР — Канада» (1967—1990), член Белорусского ПЕН-центра с 1989. Почетный член Национальной академии наук Беларуси (1994)..

Я. Брыль скончался 25 июля 2006. Похоронен в Колодищах.

Награды и премии

• два ордена Трудового Красного Знамени (1967, 1977)
• орден Отечественной войны II степени (1985)
• орден Дружбы народов (1987)
• орден «Знак Почёта» (1955)
• награждён советскими и польскими медалями

• Сталинская премия третьей степени (1952) — за повесть «У Забалоцці днее» («В Заболотье светает») (1950)
• Государственной премии Белорусской ССР имени Якуба Коласа (1982) за повесть «Золак, убачаны здалёк» («Заря, увиденная издалека»).
• Литературная премия имени Якуба Коласа (1963) за книгу «Працяг размовы» («Продолжение разговора»)
• В Польше награждён премиями за переводы польской литературы и укрепление дружбы между народами им. В. Петшака (1972) и авторского объединения «ЗАИКС» (1975).
• Народный писатель Белорусской ССР (1981).
• Медаль Франциска Скорины (1996)

Произведения

Перу Я. Брыля принадлежат сборники «Апавяданні» («Рассказы», 1946), «Зелёная школа», «Липка и клёник», «Вераснёвая рунь» («Сентябрьская озимь», 1949), «Пачатак сталасці» («Начало зрелости», 1957), «Працяг размовы» («Продолжение разговора», 1962), «Акраец хлеба» («Краюха хлеба», 1977), «Сёння і памяць» («Сегодняшний день и память», 1985), «Ад сяўбы да жніва» («От сева до жатвы», 1987), повести «Сірочы хлеб» («Сиротский хлеб»), «У Забалоцці днее» («В Заболотье светает», 1950), «На Быстранцы» («На Быстрянке», 1955), «Мой край родной» (1960), «Ещё раз первый снег» (197), «Ніжнія Байдуны» («Нижние Байдуны», 1975), «Золак, убачаны здалёк» («Заря, увиденная издалека», 1978), роман [kamunikat.org/download.php?item=17489-1.pdf&pubref=17489 «Птушкі і гнёзды»] («Птицы и гнезда», 1963), книги лирических миниатюр «Жменя сонечных промняў» («Горсть солнечных лучей», 1965), «Вітраж» («Витраж», 1972), [kamunikat.org/download.php?item=16779-1.pdf&pubref=16779 «Муштук i папка»] («Мундштук и папка», 1990). В соавторстве с Алесем Адамовичем и Владимиром Колесником он написал документальную книгу [kamunikat.org/download.php?item=14106-1.pdf&pubref=14106 «Я з вогненнай вёскі…»] («Я из огненной деревни…», 1975). Издал несколько книг прозы для детей, сборники литературно-критических статей.

Переводы

Я. Брыль известен также как переводчик с русского, украинского и польского языков. В его переводе на белорусский язык вышли отдельные произведения Л. Н. Толстого, А. П. Чехова, М. Горького, П. П. Бажова и мн. др.

Основные публикации

• Збор твораў. [Собрание сочинений] Т. 1-5. Минск: Мастацкая літаратура, 1979—1981.
• Выбраныя творы. [Избранные сочинения] Т. 1-3. Минск: Мастацкая літаратура, 1992—1993.
• Пішу як жыву: Аповесць, апавяданні, мініяцюры, эсэ. [Пишу, как живу: Повесть, рассказы, миниатюры, эссе] Минск: Мастацкая літаратура, 1994.
• Вячэрняе: Лірычныя запісы і мініяцюры. [Вечернее: Лирические записки и миниатюры] Минск: Мастацкая літаратура, 1994.
• Дзе скарб ваш: Лірычная проза. [Где ваше сокровище: Лирическая проза] Минск: Мастацкая літаратура, 1997.

Память

В честь Янки Брыля названа улица в Минске

Литература

• Калеснік, Ул. А. [kamunikat.org/download.php?item=12492-1.pdf&pubref=12492 Янка Брыль : Нарыс жыцця і творчасці] / Ул. А. Калеснік. — Мінск : Народная асвета, 1990. — 255 с.

Ссылки

• [publ.lib.ru/ARCHIVES/B/BRYL'_Yanka/_Bryl'_Ya..html Произведения Я. Брыля (в русских переводах) в библиотеке publ.lib.ru]
• [nasb.gov.by/rus/members/memoriam/bryl.php Памяти почётного члена НАН Беларуси Янки Брыля]
• [www.kovalevdmitrij.narod.ru/sorokin.files/bryl.htm Очерк о Янке Брыле, написанный поэтом Дмитрием Ковалёвым]

Отрывок, характеризующий Брыль, Янка

Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…