Брэгг, Пол

Пол Брэгг
Paul Chappius Bragg
Пол Брегг (фотография 60-х годов XX века)
Место рождения:	Бэйтсвилль (Индиана, США)
Место смерти:	Майами-Бич (Флорида, США)

Пол Ча́ппиус Брэгг (англ. Paul Chappius Bragg; 6 февраля 1895 — 7 декабря 1976) — известный американский деятель альтернативной медицины, натуропат, пропагандист здорового образа жизни, деятель американского движения за здоровое питание, бизнесмен и шоумен.

Широкую известность в СССР получил после появления на русском языке перевода его книги The Miracle of Fasting. На русском языке эта книга получила название «Чудо голодания». Книга в 70-е годы XX века распространялась в СССР в виде самиздата.

Биография

Сам Пол Брэгг утверждал, что родился в 1881 году в округе Фэйрфэкс, штат Виргиния. Однако, согласно документам, которые нашёл его соотечественник Уэйд Фрейжиер (Wade Frazier), Пол Брэгг родился 6 февраля 1895 в г. Бэйтсвилль, штат Индиана, вырос в городе Вашингтон (округ Колумбия).

Его родители: Роберт Элтон и Каролина (Чапиус) Брэгг. У него было два брата: Джеймс Элтон и Джон Гаррисон Брэгг. Его отец работал в Правительственной типографии США.

После окончания средней школы Пол Брэгг поступил на службу в Национальную гвардию, где прослужил 3 года.

В 1915 в Нью-Йорке Брэгг женился на Ниве Парнин (Neva Parnin). Затем семья переехала в Индианаполис, где Пол Брэгг стал страховым агентом в респектабельной компании по страхованию жизни Metropolitan Life Insurance Company. Через несколько лет Пол Брэгг вернулся на Восточное побережье, где работал в разных отделениях Христианского союза молодёжи и разных школьных округах на должностях преподавателя физкультуры или лёгкой атлетики.

В 1921 году Пол Брэгг со своей семьей, в которой уже были две дочери: Нива Полина/Полли (Neva Pauline/Polly) и Лоррейн Агнес Брэгг (Lorraine Agnes Bragg) (место рождения обеих — штат Вашингтон, даты рождения — 14.10.1917 и 03.10.1919, соответственно), переехал в Калифорнию, где Пол снова устроился на работу в местный Христианский союз молодёжи. Сын — Роберт Элтон (Robert Elton) — родился 25 марта 1922 года в округе Лос-Анджелес.

Как долго Пол Брэгг работал в лос-анджелесском Союзе христианской молодёжи, неизвестно, но в 1924 году он был преподавателем физкультуры в средней школе в Редондо-Бич (Калифорния).

Около 1926 года Пол Брэгг, по-видимому, перестал быть наёмным работником и стал предпринимателем в области здоровья, вначале открыв фирму под названием «Центр здоровья Лос-Анджелеса (Health Center of Los Angeles)» на улице № 7 в Лос-Анджелесе, а затем, в 1928 году, — «Центр здоровья Брэгга (Bragg Health Center)» на улице Саут-Хилл в Лос-Анджелесе.

Вероятно, для рекламы своего бизнеса он писал еженедельную колонку о здоровье в газете «Лос-Анджелес таймс» в 1926—1928 годах. Предлагаемые услуги по проблемам здоровья описывались в адверториалах и колонках.

В 1929 году Пол Брэгг начал проводить турне с лекциями о здоровье (например в Окленд (Калифорния), а также в Сан-Антонио и Далласе (Техас). Он снимал помещение, основательно рекламировался и затем читал ряд лекций — обычно пять или шесть дней подряд вечером. Его лекции были бесплатными, однако он взимал плату за частные консультации после лекции (около 20 долларов США в 1935 году согласно показаниям в деле против него в суде Мэриленда). Также в 1929 году он зарегистрировал авторские права на свою первую книгу о здоровье Вылечи сам себя (Cure Yourself).

Так как книжные магазины или книжные отделы в магазинах обычно имелись лишь в более густо населённых районах, то ещё одна цель его лекционных турне, вероятнее всего, заключалась в рекламировании и продаже своих книг.

В течение первого десятилетия жизни в Калифорнии Пол и Нива Брэгг развелись. Согласно переписи населения США в 1930 году Нива уже жила с новым мужем — Августом Бушем (August Busch) и тремя детьми от Пола Брэгга в Лос-Анджелесе (Калифорния). Во Флоридском каталоге браков значится брак Пола Брэгга с Бетти Браунли (Betty Brownlee) в 1930 году, хотя статус этого брака при её смерти (как полагают, в 30-е годы) не известен.

В Переписи 1930 года нет сведений о Поле Брэгге, хотя адресные справочники города Бербанк (Калифорния) того времени свидетельствуют о его проживании в этом городе с 1935 по 1954 год и о том, что его предприятие по производству пищи Живая пища Брэгга (Bragg Live Foods) тоже располагалось в то время там.

Впоследствии он перебрался в Десерт-Хот-Спрингс (Калифорния), а позже, в 1960-е годы, по крайней мере на некоторое время — на Гавайи.

Существует легенда, что он, занимаясь серфингом, утонул, когда ему было 95 лет. В распространении этой легенды принял участие первый переводчик книг Брэгга в СССР — Стив Б. Шенкман. В частности, он писал: «Поль Брэгг умер в декабре 1976 года на 96 году. Но умер он отнюдь не от старости. Смерть этого человека — трагический несчастный случай: во время катания на доске у побережья Флориды его накрыла гигантская волна».

Брэгг умер 7 декабря 1976 года от сердечного приступа в отделении неотложной помощи больницы South Shore в Майами в возрасте 81 года. Некоторые люди, близкие к семье Пола Брегга рассказывали о несчастном случае во время занятия серфингом месяцем ранее инфаркта. В результате травмы его лёгкие были наполнены водой, что привело к длительной инфекции. Эффектом инфекции стало ухудшение состояния Пола Брегга и врачи заподозрили сердечный приступ. Для его спасения были применены сильные лекарства, которые очень сильно контрастировали с его образом жизни и в его ослабленном состоянии его организм отказал.

Воззрения Брэгга

П. Брэгг выделял следующие девять факторов, обусловливающих здоровье человека, которые он называет «докторами»:

Доктор Солнечный Свет

Вкратце панегирик солнцу выглядит примерно так: вся жизнь на земле зависит от солнца. Многие болезни возникают лишь оттого, что люди слишком редко и мало бывают на солнце. Люди также недостаточно употребляют в пищу растительные продукты, непосредственно выросшие с использованием солнечной энергии.

Доктор Свежий Воздух

Здоровье человека очень сильно зависит от воздуха. Важно, чтобы воздух, которым дышит человек, был чистым и свежим. Поэтому желательно спать с открытыми окнами и не кутаться ночью. Также важно достаточно много времени проводить на свежем воздухе: гулять, бегать, плавать, танцевать. Что касается дыхания, то наилучшим он считает медленное глубокое дыхание.

Доктор Чистая Вода

П. Брэгг рассматривает разные аспекты влияния воды на здоровье человека: вода в питании, источники пищевой воды, водные процедуры, минеральные воды, горячие источники. Он рассматривает роль воды для выведения отходов из организма, циркуляции крови, сохранения температурного баланса организма, смазки суставов. Наиболее приемлемой для питья водой Брэг считал дистиллированную.

Доктор Здоровое Естественное Питание

По П. Брэггу человек не умирает, а совершает медленное самоубийство своими противоестественными привычками. Противоестественные привычки касаются не только образа жизни, но и питания. Все клетки человеческого организма, даже костные, постоянно обновляются. В принципе — это потенциал вечной жизни. Но этот потенциал не реализуется, потому что, с одной стороны, люди сильно страдают от переедания и попадания в организм совершенно чуждых человеку и ненужных ему химикалий как последствие массового применения искусственных удобрений, пестицидов, консервантов, а с другой, стороны, — от нехватки в их пище витаминов и микроэлементов в результате того, что все большее количество продуктов он получает не в натуральном, а в обработанном виде, типа хот-догов, кока-колы, пепси-колы, мороженого и т. д. и т. п. П. Брэгг считал, что 60 % рациона питания человека должны составлять свежие сырые овощи и фрукты. П. Брэгг также категорически не советовал использовать в пище никакой соли, будь то поваренная, каменная или морская. П. Брэгг не был вегетарианцем, но утверждал, что редко употребляет такие продукты как мясо, рыбу или яйца, поскольку в результате своего режима здорового питания, периодических профилактических постов и здорового образа жизни его организм редко проявляет желание их употреблять. Причиной многих болезней человека он, как и Арнольд Эрет считал слизь. Поэтому человеку следует исключить из своего рациона все слизеобразующие продукты. Что же касается молока и молочных продуктов, то он советовал исключить их из питания взрослого человека совсем, поскольку молоко природой предназначено для выкармливания младенцев. Он высказывался и против употребления чая, кофе, шоколада, алкогольных изделий, поскольку в них есть стимуляторы. Дистиллированную воду он рекомендовал использовать не только при пощении, но и в ежедневном питании. Вообще, остальной его список нежелательных продуктов для питания человека настолько обширен, что приведённый целиком, занял бы уйму места. Но если понять его основные критерии: ненатуральность, рафинированность, обработанность, присутствие опасных химикалий, консервантов, стимуляторов, красителей, ароматизаторов и усилителей вкуса, гормонов роста, ядохимикатов и других неестественных синтетических добавок, то можно довольно точно и без списка отличать вредные, по его мнению, продукты от полезных.

Доктор Пост (Голодание)

П. Брэгг указывает на то, что слово «пост» известно с очень давних времен. Оно 74 раза упоминается в Библии. Постились пророки. Постился Иисус Христос. Оно описано в трудах античных медиков. Он указывает на то, что пост лечит не какой-либо отдельный орган или часть человеческого организма, а оздоравливает его всего в целости, как физически, так и духовно. Оздоровительное действие поста объясняется тем, что во время поста, когда пищеварительная система получает передышку, включается очень древний механизм самоочищения и самооздоровления, заложенный в каждого человека. При этом из организма выводятся шлаки, то есть, вещества, которые организму не нужны, и становится возможным аутолиз, то есть, разложение на составляющие части и самопереваривание неблагополучных участков организма человека силами самого организма. По его мнению, «пост под разумным наблюдением или обеспеченный глубокими знаниями — это самый безопасный путь к достижению здоровья». Думается, что этот тезис отражает положительное отношение П. Брэгга к индивидуальному самостоятельному оздоровительно-профилактическому посту вне медицинского учреждения. По этому вопросу П. Брэгг, похоже, либеральнее своего российского коллеги Ю. С. Николаева, настаивавшего на проведении этой процедуры исключительно в условиях стационара, как, впрочем, и многих других современных сторонников подобного поста, как бы он ни назывался: лечебный пост, терапевтический пост, целебный пост, профилактический пост, оздоровительный пост, гигиенический пост и т. д. В этой связи стоит упомянуть одно очень яркое высказывание П. Брэгга на эту тему: «Есть старая поговорка Человек в возрасте 40 лет либо сам себе врач, либо он дурак. Я должен сказать здесь, что я думаю, что любой человек в возрасте 30 лет, который не является добросовестным капитаном своего собственного здоровья, очень скоро столкнется с какими-нибудь очень серьёзными проблемами здоровья» (цитата по англоязычной версии книги 2005 г.). Впрочем, сам П. Брэгг обычно предпочитал более короткие периодические посты — 24-36 часов раз в неделю, и одну неделю раз в квартал. По теории оздоровительно-профилактического пощения это гораздо менее опасно, чем 21-дневные курсы разгрузочно-диетической терапии (РДТ) Ю. С. Николаева, поэтому такие посты естественно меньше нуждаются в помощи со стороны в виде «разумного наблюдения» или присмотра врача-специалиста по оздоровительно-профилактическому пощению. По П. Брэггу при проведении процедуры лечебно-профилактического пощения очень важен правильный выход из поста. Это исключительно важный аспект процедуры, требующий основательных теоретический знаний и строгого соблюдения определённой диеты в течение определённого времени, зависящего от продолжительности воздержания от пищи. При проведении поста П. Брэгг советовал употреблять только дистиллированную воду как самую чистую. В США такую воду можно было купить практически в любом большом магазине. В СССР же достать такую воду было совсем непросто. Вероятно поэтому Ю. С. Николаев с успехом заменил её просто кипяченой водой. Между этими двумя авторами были расхождения также относительно употребления клизм и слабительных средств. П. Брэгг высказывался против их употребления. Однако в новейших изданиях его знаменитой книги это расхождение значительно смягчено — теперь при определённых показаниях их использование допустимо.

Доктор Физическая Активность

П. Брэгг обращает внимание читателя на то, что физическая активность, деятельность, движение, регулярная нагрузка на мышцы, упражнения — это закон жизни, закон сохранения хорошего самочувствия. Мышцы и органы человеческого тела атрофируются, если они не получают достаточной и регулярной нагрузки. Физические упражнения улучшают циркуляцию крови, что ведёт к ускорению снабжения всех клеток человеческого организма необходимыми веществами и ускоряет удаление лишних веществ. При этом часто наблюдается потение, которое также является мощным механизмом вывода из организма ненужных веществ. Они помогают нормализовать кровяное давление и препятствуют образованию тромбов в кровеносных сосудах. По мнению П. Брэгга, человек, занимающийся физическими упражнениями, может быть менее воздержанным в своем питании, потому что в этом случае часть его пищи восполняет энергию, затраченную на упражнения. Что касается видов физической активности, то П. Брэгг хвалит садоводство, вообще работу на свежем воздухе, танцы, различные виды спорта, в том числе прямо называя: бег, езду на велосипеде, и лыжный спорт, а также высоко отзывается о купании, моржевании, но больше всего наверно о прогулках пешком, называя даже 8-километровую прогулку. Если же говорить об упражнениях, то, по его мнению, предпочтительны такие упражнения, которые дают нагрузку на все мускулы человеческого тела. Ответ же на вопрос о физической активности во время процедуры пощения зависит от самочувствия и желания человека, который проводит эту процедуру.

Доктор Отдых

П. Брэгг констатирует, что современный человек живёт в безумном мире, пропитанном духом жестокой конкуренции, при которой ему приходится выдерживать огромное напряжение и стресс, из-за чего он склонен употреблять всякие стимуляторы. Однако, по его мнению, отдых не совместим с употреблением таких стимуляторов как алкоголь, чай, кофе, табак, кока-кола, пепси-кола, или любые таблетки, поскольку они не обеспечивают настоящего расслабления или полноценного отдыха. Он акцентирует также то обстоятельство, что отдых нужно заработать физической и умственной работой. Что касается того, как следует отдыхать, то он рекомендует это делать, не будучи стеснённым одеждой, лучше всего лежа совсем без одежды. По его мнению также хороший отдых способны дать солнечные ванны. Он указывает также и на просто чередование видов деятельности как фактор способный дать человеку определённое отдохновение. Обращает он внимание и на то, что засоренность человеческого организма отходами жизнедеятельности служит постоянным фактором раздражения нервной системы, лишая её нормального отдыха. Поэтому для наслаждения полноценным отдыхом нужно очистить организм от всего, что является для него обузой. Средствами же для этого являются уже названные ранее факторы: солнце, воздух, вода, питание, пощение и активность.

Доктор Осанка

По мнению П. Брэгга, если человек правильно питается и заботливо относится к своему организму, то хорошая осанка — не проблема. В противном случае часто образуется неправильная осанка. Тогда приходится прибегать к исправительным мерам, таким, например, как специальные упражнения и постоянное внимание к своей осанке. Его советы по осанке сводятся к тому, чтобы, позвоночник был всегда прямым, живот подтянут, плечи разведены, голова поднята. При ходьбе шаг должен быть размеренным и пружинистым. В сидячем положении рекомендуется не класть одну ногу на другую, поскольку это нарушает кровообращение. Когда человек стоит, ходит и сидит прямо, правильная осанка вырабатывается сама собой, и все жизненно важные органы приходят в нормальное положение и нормально функционируют.

Доктор Человеческий Дух (Разум)

По П. Брэггу, душа — первое начало в человеке, обусловливающее его «я», индивидуальность и личность, и делающее каждого из нас уникальным и неповторимым. Разум — второе начало, через которое душа, собственно, и выражается. Тело (плоть) — третье начало человека; это его физическая, видимая часть, средство, при помощи которого выражается человеческий дух, разум. Эти три начала составляют единое целое, именуемое человеком. Один из излюбленных тезисов П. Брэгга, повторяющийся много раз в его знаменитой книге, заключается в том, что плоть глупа, и управлять ею должен разум — только усилием разума человек может преодолеть свои дурные привычки, за которые держится глупое тело. При этом, по его мнению, неправильное питание может во многом обусловливать порабощение человека плотью. Освобождению же человека из этого унизительного рабства могут способствовать пощение и конструктивная программа жизни.

Критика

Воззрения Пола Брэгга, конечно, не встретили всеобщего одобрения, тем более со стороны большинства профессиональных врачей. Ярким показателем этого является то, что и сегодня представляется очень маловероятным, чтобы какой-нибудь врач порекомендовал обратившемуся к нему человеку пощение или другие средства, описанные П. Брэггом. Так что, наверное, уместно говорить о том, что со стороны официальной медицины наблюдается в основном молчание на эту тему. Критика со стороны Ю. С. Николаева, которого во многом можно считать его единомышленником, похоже, в основном затрагивает лишь не очень важные проблемы, типа дистиллированная вода или кипяченая при пощении, принимать слабительные или нет, использовать клизмы или нет. Однако, юмористическое отношение Ю. С. Николаева к рассказу П. Брэгга о выходе у него ртути из организма в результате пощения свидетельствуют о высокой степени его профессионализма и прозорливости. Критиковала ли его Альма Ниссен, неизвестно, поскольку её основные работы пока недоступны широкой публике. Однако, совершенно ясно, что лечебное пощение, которое она применяла для лечения своих больных, сильно отличалось не только от метода П. Брэгга, но и от разгрузочно-диетической терапии (РДТ) Ю. С. Николаева. Смотрите, напр., [www.zdorovye.lt/DA_Alma_Nissen_Lecheniye_Postom.pdf Литовский любительский портал Здоровье]. В последнее время появилась значительно более серьёзная критика П. Брэгга, напр., со стороны его соотечественника Уэйда Фрейзира (Wade Frazier) [www.ahealedplanet.net/bragg.htm#_edn22 Портал A Healed Planet (Вылеченная планета)]. Последний отнюдь не является сторонником официальной медицины, а скорее, как и П. Брэгг, выступает за альтернативную медицину, но, похоже, что ему дорога истина. Он не только указывает на фальсификацию даты рождения П. Брэггом, но и на ряд других несоответствий, напр., вымышленность истории о его туберкулёзе и лечении в Швейцарии, выходе ртути из его тела в результате пощения, отсутствие у него сестры, которую он якобы вылечил своим методом от худобы и т. д., делая вывод, что в свете этой информации уместно поставить под вопрос и любой совет П. Брэгга относительно здоровья. Во всяком случае, испытав на себе водное пощение по П. Брэггу в течение шести лет, Уэйд Фрейзир, по его словам, от него в дальнейшем отказался, перейдя на соковое пощение.

Библиография

• The Miracle of Fasting

Издания на русском языке

• Чудо голодания
• Шокирующая правда о воде и соли
• Соль здоровья в кислой капусте без соли!
• Пол Брегг. [www.ozon.ru/context/detail/id/1338094/ Что такое голодание]. — М.: Астрель, АСТ, 2007. — 160 с. — ISBN 5-271-05130-7.
• Пол Брегг. [www.ozon.ru/context/detail/id/3094806/ Лучшие методики оздоровления]. — М.: АСТ, Сова, Харвест, 2007. — 224 с. — ISBN 978-985-16-1163-4.
• Пол Брегг. [www.ozon.ru/context/detail/id/2183057/ Вода и соль. Шокирующая правда]. — М.: Лабиринт-Пресс, 2004. — 224 с. — ISBN 978-5-9287-0776-7.

Ссылки

• [bragg.com/ Официальный сайт Пола и Патрисии Брэгг]
• [bragg.com/about/av/paul_video.html Видеофайлы с участием Пола Брэгга (интервью и телепередача «Paul Bragg’s Health and Happiness Show»)]
• [bragg.com/about/av/patricia_video.html Видеофайлы с участием Патрисии Брэгг]
• [publ.lib.ru/ARCHIVES/B/BREGG_Pol'/_Bregg_P..html Страница о П. Брэгге на сайте «Публичная библиотека» (publ.lib.ru)]
• [www.ghealth.pp.ru/ Натурист Пол Брэгг]
• [www.zdorovye.lt/Paul_Bragg.html/ Поль Брэгг, статья в литовском любительском портале «Здоровье»] (недоступная ссылка с 16-05-2013 (3991 день))
• [www.vokrugsveta.ru/vs/article/6847/ Как лечил нас доктор Брэгг, статья в журнале «Вокруг Света» — критика, реальные факты из жизни]

Отрывок, характеризующий Брэгг, Пол

– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.


Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.