Брэгг, Томас

Томас Брэгг англ. Thomas Bragg
Генеральный прокурор КША
21 ноября 1861 — 18 марта 1862
Предшественник:	Джуда Бенджамин
Преемник:	Томас Уоттс
Сенатор США от Северной Каролины
4 марта 1859 — 8 марта 1861
Предшественник:	Дэвид Рейд
Преемник:	Джозеф Эббот
34-й Губернатор Северной Каролины
1 января 1855 — 1 января 1859
Предшественник:	Уоррен Уинслоу
Преемник:	Джон Эллис
Рождение:	9 ноября 1810(1810-11-09) Уоррентон, Северная Каролина
Смерть:	21 января 1872(1872-01-21) (61 год) Роли (Северная Каролина)
Партия:	Демократическая партия США

Томас Брэгг (англ. Thomas Bragg; 9 ноября 1810, Уоррентон, Северная Каролина — 21 января 1872, Роли, Северная Каролина) — американский адвокат и государственный деятель. Губернатор Северной Каролины (1855—1859), генеральный прокурор Конфедерации (1861—1862), брат генерала Конфедерации Брэкстона Брэгга.

Биография

Брэгг девять лет учился в Уоррентонской академии, затем три года — в Военной академии капитана Олдена Партриджа в Миддлтауне, Коннектикут (ныне — Норвичский университет), а также изучал право на частных уроках, которые брал у члена Верховного суда Северной Каролины Джона Холла. В 1832 году Брэгг был принят в коллегию адвокатов Северной Каролины и основал успешную адвокатскую практику в Джексоне (Северная Кролина). Он также занялся политикой и в 1842 году был избран от Демократической партии в Палату представителей Северной Каролины, где возглавлял Юридический комитет. В 1844, 1848 и 1852 годах был делегатом национальных съездов Демократической партии.

В 1855—1859 годах был губернатором Северной Каролины, затем избран в Сенат США от Демократической партии и представлял Северную Каролину с 4 марта 1859 года, возглавлял Комитет по претензиям. Вышел из Сената 8 марта 1861 года после выхода своего штата из Союза и 11 июля 1861 года был официально исключён из палаты за поддержку мятежа.

21 ноября 1861 года Брэгг стал генеральным прокурором Конфедерации. В своём дневнике он отмечал, что новая работа разочаровала его, в том числе потому, что президент Конфедерации Джеффорсон Дэвис не слишком часто учитывал его мнение. Значительную часть своего времени Брэгг посвящал защите прав гражданского населения, добиваясь от военного ведомства компенсации причиняемого людям материального ущерба.

18 марта 1862 года Брэгг ушёл в отставку и уехал в Питерсберг (Виргиния), в фамильный дом своей жены Изабель Катберт-Брэгг, на которой женился в октябре 1837 года. 7 ноября 1862 года переехал в Роли (Северная Каролина) и работал там в качестве личного представителя президента Конфедерации, а также возглавлял усилия общественности, направленные на сохранение Северной Каролины в Конфедерации. По окончании Гражданской войны вернулся к адвокатской практике и в политику. Одним из последних его политических действий стала кампания за импичмент бывшего друга и губернатора Северной Каролины Уильяма Холдена.

Томас Брэгг умер 21 января 1872 года в Роли. В городе Джексон (Северная Каролина) до наших дней сохранился его дом, ставший местной достопримечательностью.

Литература

• Jones T. [books.google.ru/books?id=VXEMyi7gS5IC&pg=PA209&dq=Thomas+Bragg&hl=ru&sa=X&ei=6GSVVK6jOqq9ygOCgoGwCw&ved=0CFEQ6AEwBw#v=onepage&q=Thomas%20Bragg&f=false Historical Dictionary of the Civil War]. — Scarecrow Press, 2011. — Vol. 1. — P. 209. — 1751 p. — ISBN 9780810878112.

Ссылки

• [www.nga.org/cms/home/governors/past-governors-bios/page_north_carolina/col2-content/main-content-list/title_bragg_thomas.html North Carolina Governor Thomas Bragg] (англ.). Former Governors' Bios. National Governors Association. Проверено 20 декабря 2014.

Отрывок, характеризующий Брэгг, Томас

Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.