Брэила
Город
|
Брэи́ла (Браи́ла, устар. рус. Браи́лов, рум. Brăila) — город в Румынии, в регионе Валахия, административный центр жудеца Брэила. Население — 216,9 тыс. жителей (2002).
Порт на реке Дунай.
История
Город был основан греками из Истрии в V веке до н. э. как перевалочный пункт море-река под именем Прохилия (Προχειλια). Эту роль, то есть перевалку грузов с морских судов на речные и обратно, порт Браилы выполнял вплоть до начала XX века.
Во время Русско-турецкой войны (1710—1713) в ходе Прутского похода генерал Ранне двинулся к реке Серету для сбора запасов с 7 драгунскими полками и небольшим числом молдаванской конницы. 10 июля, подойдя к монастырю Максимени, Ранне узнал что трёхтысячный турецкий отряд, занимавший браиловский замок, возводит вокруг него ретраншемент. Чтобы воспрепятствовать этому, Ранне решил немедленно атаковать и, оставив у Максимени обоз с 400 драгунами и молдавскими каваллеристами, 11 июля двинулся к городу. Уже вечером авангард овладел предместьем Брэила; утром 12 июля подошли главные силы, и в 10 часов вечера Ранне атаковал ретр-мент 5-ю спешенными полками, заняв двумямя пехотными полками пространство между рекой и замком, чтобы отрезать неприятелю пути отступления. После упорного боя до утра турки оставили ретр-мент и отступили в замок; 14 июля гарнизон, отрезанный от воды, капитулировал. Потери убитыми у русских составили около ста человек, у турок около восьмисот[2].
В кампанию 1770 года войска под начальством генерала Глебова штурмовали Браилов, но неудачно; однако, когда Глебов получил подкрепление, то турки, узнав о том, оставили крепость, которая, впрочем, по мирному договору была им вновь возвращена[3].
Во время Русско-турецкой войны (1828—1829) крепость Браилы была турецким оплотом вплоть до июня 1828 года, когда была сдана без боя русским войскам вместе с 300 орудиями (в России город называли Браилов)[2][3].
С 1830 года начинается расцвет Браилы. Греки, занятые в основном в судоходстве, всегда составляли значительную часть населения, в особенности на протяжении всего XIX века. Не случайно ряд известных уроженцев города греческого происхождения, включая великого румынского писателя Истрати, грека по отцовской линии.
В городе расположена резиденция русского старообрядческого митрополита Белокриницкого, перенесённая сюда после 1941 года из Белой Криницы.
В Брэила в 1869 году болгарские эмигранты основали Болгарское литературное общество (ныне Болгарская академия наук).
Известные уроженцы и жители
- Антон Бакалбаша — румынский писатель.
- Константин Бакалбаша — румынский писатель, журналист, политик.
- Панаит Истрати — румынский писатель.
- Маня Мэнеску — румынский политик.
- Михаил Себастьян — румынский писатель.
- Рубин Удлер — молдавский диалектолог.
- Янис Ксенакис — французский композитор и архитектор греческого происхождения, участник греческого Сопротивления.
- Андреас Эмпирикос — греческий писатель-сюрреалист. В его родовом доме сегодня находится городская картинная галерея.
- Наум Векилхарджи — албанский писатель, автор албанского алфавита.
Города-побратимы
Брэила является городом-побратимом следующих городов:
Напишите отзыв о статье "Брэила"
Примечания
- ↑ Городецкая И. Л., Левашов Е. А. [books.google.com/books?id=Do8dAQAAMAAJ&dq=%D0%91%D1%80%D1%8D%D0%B8%D0%BB%D0%B0 Брэила] // Русские названия жителей: Словарь-справочник. — М.: АСТ, 2003. — С. 58. — 363 с. — 5000 экз. — ISBN 5-17-016914-0.
- ↑ 1 2 Браилов // Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. — СПб. ; [М.] : Тип. т-ва И. В. Сытина, 1911—1915.</span>
- ↑ 1 2 Браилов, город // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
</ol>
|
Это заготовка статьи по географии Румынии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Брэила
Армия подвигалась с запада на восток, и переменные шестерни несли его туда же. 10 го июня он догнал армию и ночевал в Вильковисском лесу, в приготовленной для него квартире, в имении польского графа.На другой день Наполеон, обогнав армию, в коляске подъехал к Неману и, с тем чтобы осмотреть местность переправы, переоделся в польский мундир и выехал на берег.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,] столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, – Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление, и на другой день войска его стали переходить Неман.
12 го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот день на крутом левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу на выплывающие из Вильковисского леса потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным на Немане. Войска знали о присутствии императора, искали его глазами, и, когда находили на горе перед палаткой отделившуюся от свиты фигуру в сюртуке и шляпе, они кидали вверх шапки, кричали: «Vive l'Empereur! [Да здравствует император!] – и одни за другими, не истощаясь, вытекали, всё вытекали из огромного, скрывавшего их доселе леса и, расстрояясь, по трем мостам переходили на ту сторону.
– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s'en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l'Empereur! Les voila donc les Steppes de l'Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L'as tu vu, l'Empereur? Vive l'Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c'est arrete. Vive l'Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l'Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l'ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l'ai vu donner la croix a l'un des vieux… Vive l'Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.
13 го июня Наполеону подали небольшую чистокровную арабскую лошадь, и он сел и поехал галопом к одному из мостов через Неман, непрестанно оглушаемый восторженными криками, которые он, очевидно, переносил только потому, что нельзя было запретить им криками этими выражать свою любовь к нему; но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали его от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску. Он проехал по одному из качавшихся на лодках мостов на ту сторону, круто повернул влево и галопом поехал по направлению к Ковно, предшествуемый замиравшими от счастия, восторженными гвардейскими конными егерями, расчищая дорогу по войскам, скакавшим впереди его. Подъехав к широкой реке Вилии, он остановился подле польского уланского полка, стоявшего на берегу.
– Виват! – также восторженно кричали поляки, расстроивая фронт и давя друг друга, для того чтобы увидать его. Наполеон осмотрел реку, слез с лошади и сел на бревно, лежавшее на берегу. По бессловесному знаку ему подали трубу, он положил ее на спину подбежавшего счастливого пажа и стал смотреть на ту сторону. Потом он углубился в рассматриванье листа карты, разложенного между бревнами. Не поднимая головы, он сказал что то, и двое его адъютантов поскакали к польским уланам.
– Что? Что он сказал? – слышалось в рядах польских улан, когда один адъютант подскакал к ним.
Было приказано, отыскав брод, перейти на ту сторону. Польский уланский полковник, красивый старый человек, раскрасневшись и путаясь в словах от волнения, спросил у адъютанта, позволено ли ему будет переплыть с своими уланами реку, не отыскивая брода. Он с очевидным страхом за отказ, как мальчик, который просит позволения сесть на лошадь, просил, чтобы ему позволили переплыть реку в глазах императора. Адъютант сказал, что, вероятно, император не будет недоволен этим излишним усердием.
Как только адъютант сказал это, старый усатый офицер с счастливым лицом и блестящими глазами, подняв кверху саблю, прокричал: «Виват! – и, скомандовав уланам следовать за собой, дал шпоры лошади и подскакал к реке. Он злобно толкнул замявшуюся под собой лошадь и бухнулся в воду, направляясь вглубь к быстрине течения. Сотни уланов поскакали за ним. Было холодно и жутко на середине и на быстрине теченья. Уланы цеплялись друг за друга, сваливались с лошадей, лошади некоторые тонули, тонули и люди, остальные старались плыть кто на седле, кто держась за гриву. Они старались плыть вперед на ту сторону и, несмотря на то, что за полверсты была переправа, гордились тем, что они плывут и тонут в этой реке под взглядами человека, сидевшего на бревне и даже не смотревшего на то, что они делали. Когда вернувшийся адъютант, выбрав удобную минуту, позволил себе обратить внимание императора на преданность поляков к его особе, маленький человек в сером сюртуке встал и, подозвав к себе Бертье, стал ходить с ним взад и вперед по берегу, отдавая ему приказания и изредка недовольно взглядывая на тонувших улан, развлекавших его внимание.
