Брэйнерд, Дэвид

Дэвид Брэйнерд
Место смерти:	Нортгемптон, США

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Дэвид Брэйнерд (англ. David Brainerd; 20 апреля 1718 — 9 октября 1747) — британский североамериканский миссионер, проповедовавший христианство среди североамериканских индейцев.

Родился в Хэддеме, колония Коннектикут (Haddam, Connecticut). В 14-летнем возрасте осиротел и на протяжении почти трёх лет (1739—1742) обучался в Йельском университете. Готовился к священству, получив разрешение проповедовать в 1742 году, и в начале 1743 года решил посвятить себя миссионерской работе среди индейцев. Поддержанный шотландским «Обществом по распространению знаний о христианстве» (Society for Promoting Christian Knowledge), работал сначала в Каунамике, индейском поселении приблизительно 20 милях от Стокбриджа, Массачусетс, и впоследствии, до конца жизни, — среди индейцев-делаваров в Пенсильвании (под Истоном) и Нью-Джерси (под Крэнбюри). От природы отличался слабым здоровьем и не выдержал начатой им активной миссионерской деятельности, через несколько лет скончавшись в доме своего друга, Джонатана Эдвардса, в Нортгемптоне, Массачусетс.

Его записи были изданы в двух частях в 1746 году шотландским Обществом по распространению знаний о христианстве; в 1749 году в Бостоне Джонатан Эдвардс издал его биографию на основе его же дневника и писем, ставшую классикой миссионерской литературы. Отредактированные издания вышли в 1822 и 1884 годах.

Источники

• Эта статья (раздел) содержит текст, взятый (переведённый) из одиннадцатого издания энциклопедии «Британника», перешедшего в общественное достояние.

Отрывок, характеризующий Брэйнерд, Дэвид

В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.