Брэнсон, Ричард

Ричард Брэнсон
Richard Charles Nicholas Branson
Ричард Брэнсон перед запланированным взлетом Virgin Atlantic GlobalFlyer
Род деятельности:	предприниматель
Место рождения:	Лондон, Англия
Отец:	Эдвард Джеймс Брэнсон
Мать:	Ева Хантли Брэнсон
Супруга:	Кристен Томасси (в браке 1972—1979) (разведён), Джоан Темплмэн (в браке 1989 — н. в.)
Дети:	Холли Брэнсон (р. 1981), Сэмюэль Брэнсон (р. 1985)

Сэр Ри́чард Ча́рльз Ни́колас Брэ́нсон (родился 18 июля 1950 года в лондонском районе Блэкхет в Англии) — британский предприниматель, основатель корпорации Virgin Group, включающей в себя около 400 компаний различного профиля. Один из самых богатых жителей Великобритании с состоянием в 5 миллиардов долларов США. Ричард Брэнсон известен широкой публике своими экстравагантными поступками, в том числе неоднократными попытками побить различные мировые рекорды.

Ранние годы

Брэнсон родился в лондонском районе Блэкхет в семье барристера Эдварда Джеймса Брэнсона и Евы Брэнсон, в девичестве Хантли Флиндт. Старший из четырёх детей. Кроме него и брата в семье две сестры: Линди ( (англ.) Lindi) и Ванесса ( (англ.) Vanessa). Его брат Тед следовал по стопам своего отца, пытаясь сделать карьеру адвоката. Мать Брэнсона работала в театре, инструктором пилотов планеров и как сопровождающее лицо в полётах. Его дед, достопочтенный сэр Джордж Артур Харвин Брэнсон, был судьёй Высшего суда и Членом тайного совета.

До 13 лет Брэнсон учился в начальной школе Скейтклифф в Эгаме в Суррее (теперь — школа Бишопсгейта). С 13 до 15 лет — посещал школу в Стоу в Бакингемшире. Трудности в обучении и плохие оценки сам Брэнсон объяснял дислексией.

С самого детства он был предпринимателем, например, известны две затеи, которые тогда потерпели неудачу: выращивание рождественских елей и разведение волнистых попугайчиков.

В шестнадцать лет Брэнсон оставил школу и переехал в Лондон, где организовал свой первый успешный бизнес — журнал Student, для которого несколько иллюстраций сделал знаменитый художник Джеральд Скарф. В журнале, кроме прочего, бесплатно печатались Джон Леннон, Мик Джаггер и некоторые другие звёзды. В семнадцать лет он открыл первую благотворительную организацию — Student Advisory Centre.

Звукозаписывающий бизнес

Брэнсон начал свой первый бизнес, связанный со звукозаписями, после путешествия по Ла-Маншу и приобретения на распродаже коробок с записями, помеченными как бракованные^{[когда?]}. Он продал эти записи, развозя их на собственной машине по розничным точкам Лондона. В 1970 году он продолжил продавать бракованные записи по почтовой рассылке. Торгуя под именем Virgin, он продал записей немногим меньше, чем магазины на центральной улице (например, сеть WHSmith). Имя Virgin было отправной точкой, потому что записи продавались по новым условиям (в отличие от других магазинов, где записи были недоступны для прослушивания в будке). В то время многие продукты продавались с соблюдением строгих маркетинговых соглашений, которые ограничивали скидки, несмотря на успехи в 1950-х и 1960-х в ограничении так называемого поддержания цены перепродажи. В результате Брэнсон предпринял серию изменений, которые привели к широкомасштабным скидкам на записанную музыку. Брэнсон обсуждал с коллегами имя для своего нового бизнеса, и кто-то предложил назвать его Virgin, так как все они были «девственниками» в бизнесе.

В итоге Брэнсон открыл магазин записей на [ludinovo-life.ru Оксфорд-стрит] в Лондоне, а вскоре после этого вместе с Ником Пауэллом запустил лейбл звукозаписи Virgin Records. Брэнсон заработал достаточно денег на магазине звукозаписи, купил поместье, в котором оборудовал студию звукозаписи. Студия сдавалась в аренду начинающим музыкантам, включая мультиинструменталиста Майка Олдфилда.

В 1971 году Брэнсон был арестован и обвинен в продаже в магазинах Virgin записей, которые декларировались как экспортные товары. Он урегулировал судебное дело с Таможней Англии и Акцизным управлением договорённостью об уплате неоплаченной пошлины и штрафов. Мать Брэнсона перезаложила семейный дом, чтобы помочь уплатить взыскиваемые суммы.

Первым релизом Virgin Records был Tubular Bells Майка Олдфилда, который разошёлся миллионными тиражами, стал № 1 в UK Album Chart и получил премию «Грэмми» как лучшая инструментальная работа. Благодаря успеху Tubular Bells, Virgin Records получила ресурсы для дальнейшего развития. Компания подписывала контракты с такими сомнительными, на тот момент, группами как Sex Pistols, с которыми другие компании работали неохотно. Заслуга компании в том, что она представила публике малозаметную авангардную музыку таких групп в стиле краут-рок как Faust и Can. Virgin Records также представила музыкальному миру Culture Club. В ранних 1980-х Virgin приобрела ночной гей-клуб Heaven. В 1991 году в консорциуме с Дэвидом Фростом Ричард Брэнсон предпринял неудачную попытку купить три франшизы ITV для работы под именем CPV-TV.

В 1992 году, для того чтобы продолжить развитие авиакомпании, Брэнсон продал лейбл Virgin компании EMI — более консервативной компании, которая после этого расторгла контракт на 1 миллион долларов США с Sex Pistols. Брэнсон сожалел о продаже, так как бизнес по звукозаписи был основой империи Virgin. Позже он основал V2 Records, чтобы снова вернуться в музыкальный бизнес.

Бизнес-начинания

Брэнсон создал Virgin Atlantic Airways в 1984 году, запустил Virgin Mobile в 1999 году, Virgin Blue в Австралии — в 2000 году, а затем потерпел неудачу в 2000 году в предложении о покупке National Lottery.

В 1997 году Брэнсон взялся за то, что большинству казалось одним из его рискованных бизнес-начинаний, войдя в железнодорожный бизнес. Компания Virgin Trains выиграла франшизы на создание секторов железной дороги в пересечённой сельской местности Intercity и West Coast в системе железной дороги компании British Rail. Вскоре у Virgin Trains начались проблемы с подвижными составами и инфраструктурой, унаследованной от British Rail.

Virgin приобрела в 1996 году европейскую авиакомпанию-перевозчика на короткие расстояния Euro Belgian Airlines и переименовала её в Virgin Express. В 2006 году авиалиния была объединена с SN Brussels Airlines, бывшей Sabena. Объединённая компания получила название Brussels Airlines. Она также основала национальную авиалинию, находящуюся в Нигерии, названную Virgin Nigeria. Ещё одна компания, Virgin America, начала вылеты из аэропорта San Francisco International Airport в августе 2007 года. Брэнсон также разработал бренд Virgin Cola и даже Virgin Vodka, которые не были особенно успешными начинаниями.

После так называемой кампании «грязных трюков» (смотрите развернутую ссылку в Virgin Atlantic Airways), Брэнсон судился с конкурентом, авиалиниями British Airways, за право владения лейблом в 1992. John King, впоследствии председатель British Airways, ответил встречным иском, и дело было отправлено на дополнительное расследование в 1993 году. British Airways проиграла дело в суде и заплатила £500 000 Брэнсону и £110 000 в будущем его авиакомпании. Брэнсон разделил свою компенсацию (так называемый «бонус BA») между своим персоналом.

25 сентября 2004 Брэнсон объявил о заключении сделки, по которой новая компания по космическому туризму, Virgin Galactic, лицензирует технологию, лежащую в основе корабля SpaceShipOne — который также финансировался сооснователем Microsoft Полом Алленом и разрабатывался легендарным инженером США по аэронавтике и визионером Бертом Рутаном для коммерческой перевозки пассажиров в суборбитальные космические высоты. Virgin Galactic (полностью принадлежащая Virgin Group) планировала сделать полеты с использованием Scaled Composites White Knight Two доступными общественности к концу 2009 года по билетам стоимостью около $200 тыс.

Следующим начинанием Брэнсона с Virgin Group будет Virgin Fuels, которое должно стать ответом на глобальное потепление и резкий скачок цен на топливо, предлагающим революционное, дешевое топливо для автомобилей и, в ближайшем будущем, самолетов. Брэнсон отметил, что раньше он был скептиком в вопросе глобального потепления и был вдохновлен на это решение в ходе завтрака с Альбертом Гором.

Брэнсон получил прозвище «лидер трансформаций», с его независимыми стратегиями и акценте на Virgin Group как организации, ведомой неформальностью и информацией, одно это дает намного более твердый фундамент, чем удушающий менеджмент сверху.

По состоянию на 2012 год занимает 16-е место в списке богатейших людей Великобритании Sunday Times Rich List.

21 сентября 2006 года Брэнсон пообещал инвестировать доходы Virgin Atlantic и Virgin Trains в исследования в области экологически безопасного топлива. Предполагается, что инвестиции составят свыше $3 миллиардов США.

4 июля 2006, Брэнсон продал свою компанию Virgin Mobile кабельной сети Великобритании, предоставляющей широкополосный доступ и услуги телефонии NTL/NTL:Telewest, за £1 миллиард. Частью сделки являются условия, что компания будет выплачивать минимум £8,5 миллионов в год за использование имени Virgin. Новая компания была запущена под ещё большие фанфары и общественную огласку 8 февраля 2007 года, под именем Virgin Media. Решение объединить компанию Virgin Media с NTL было принято с целью интегрировать коммерчески совместимые части компаний. Брэнсон владел тремя четвертями Virgin Mobile, тогда как теперь он владеет 15-ю процентами новой компании Virgin Media.

В 2006 году Брэнсон основал развлекательные компании Virgin Comics и Virgin Animation, сфокусированные на создании новых историй и персонажей для глобальной аудитории. Компании были созданы совместно с автором Дипак Чопрой, режиссёром Шекхаром Капуром и частными предпринимателями Шарадом Девараджаном и Готхамом Чопрой.

Брэнсон также открыл Virgin Health Bank 1 февраля 2007, предлагающий будущим родителям шанс сохранения стволовых клеток в пуповинной крови детей в частных и публичных банках стволовых клеток после рождения ребёнка.

В июне 2006 года жалоба Virgin Atlantic заставила комитеты по антимонопольным расследованиям США и Великобритании расследовать попытки фиксации цен между Virgin Atlantic и British Airways. В августе 2007 года British Airways была оштрафована на 271 млн £, так как была признана виновной. Virgin Atlantic был предоставлен иммунитет за содействие властям, и она не была оштрафована.

9 февраля 2007 года Брэнсон анонсировал приз за Глобальные научные технологии — Virgin Earth Challenge, будучи уверенным, что призы такого типа поощряют технологические улучшения на благо человечества. Приз Virgin Earth Challenge будет наградой в 25 млн долл. отдельному лицу или группе людей, которые смогут продемонстрировать коммерчески жизнеспособную разработку по удалению антропогенных атмосферных газов, приводящих к парниковому эффекту. Подобная разработка должна удалять газы ежегодно как минимум десять лет подряд, не оказывая вредного влияния на окружающую среду. Этот очиститель должен будет иметь продолжительный эффект и внести действенный вклад в стабильность климата Земли. Брэнсон также объявил, что он хочет присоединиться в присуждении приза к списку из пяти судей с всемирным авторитетом в своих областях: Эл Гор, сэр Криспин Тикелл, Тим Фланнери, Джеймс Хансен и Джеймс Лавлок. Составу судей будет помогать в вынесении решения специальный помощник судей Virgin Earth Prize, Стив Ховард^{[уточнить]}.

Ричард Брэнсон увлёкся футболом, когда спонсировал клуб «Нанитон Боро» в январе 2006 года в игре третьего раунда против «Мидлсбро». Игра завершилась со счётом 1:1.

В августе 2007 года Брэнсон сообщил, что он купил долю в 20 % в малайзийской AirAsia X.

13 октября 2007 года Virgin Group Брэнсона изыскала способ присоединения банка Northern Rock к своей империи после подписания соглашения, в результате которого Брэнсон лично стал владельцем 30 % акций компании, сменив её название с Northern Rock на Virgin Money. Тогда газета Daily Mail начала кампанию против его предложения по сделке. Vince Cable предположил в Палате общин, что уголовное преступление Брэнсона в виде уклонения от уплаты налогов может стать для некоторых достаточно веской причиной, чтобы не доверять ему общественные деньги.

10 января 2008 года Virgin Healthcare объявил, что собирается открыть сеть лечебных клиник, которые предложат медицинскую помощь вместе с гомеопатией и дополнительными видами терапии. Financial Times сообщило, что Бен Брэдшоу, министр здравоохранения Великобритании, приглашен на ланч. «Мне приятно, что Virgin Healthcare собирается работать с министерством, чтобы помочь разработать больше интегрированных услуг для пациентов».

В марте 2009 года компания Virgin стала спонсором команды-новичка Формулы-1 Brawn GP, однако команда начала выигрывать и спонсорский контракт значительно вырос в цене. Как итог — партнёрство ограничилось лишь одним сезоном. В сентябре 2009 года источник Motorsport.com обнародовал информацию о покупке Ричардом Брэнсоном другой команды-новичка, на сей раз сезона 2010, Manor и переименовании последней в Virgin F1.

В конце 2010 г. 49 % акций Virgin F1 купила российская автомобильная компания Marussia Motors, возглавляемая Николаем Фоменко. Новый альянс получил название Marussia Virgin Racing.

Гуманитарные инициативы

18 июля 2007 года в Йоханнесбурге, Южная Африка, Нельсон Мандела объявил о создании новой организации «Старейшины» в речи, представленной вниманию публики по случаю его 89-летия. Основателями этой группы были Десмонд Туту, Граса Машел, Кофи Аннан, Эла Бхатт, Гру Харлем Брундтланд, Джимми Картер, Ли Чжаосин, Мэри Робинсон и Мухаммад Юнус. «Старейшины» независимо финансируются группой «Основателей», включая Брэнсона и Гэбриела. Десмонд Туту станет председателем группы, использующим свой опыт для выработки мирных резолюций в затяжных конфликтах, обозначения целей в глобальных конфликтах, наносящих или способных нанести ущерб большому количеству людей, и своей мудростью помогающим объединению голосов по всему миру. Они будут работать вместе в течение следующих нескольких месяцев, чтобы точно решить, какие конфликты они будут разрешать.

В сентябре 2007 года Ричард Брэнсон возглавил жюри первого состязания Picnic Green Challenge с наградой 500 000 евро за лучшую новую «зелёную» инициативу, организованного Dutch Postcode Lottery и PICNIC Network, состоящего из творческих профессионалов. Победителем первого соревнования Green Challenge стал Qurrent с Qbox.

В марте 2008 года Брэнсон провел встречу по вопросам окружающей среды на своём частном острове Некер на Карибах с участием нескольких известных предпринимателей, знаменитостей и мировых лидеров. Они обсуждали встающие перед миром проблемы глобального потепления, надеясь, что эта встреча заложит основу многих тематических дискуссий, связанных с похожими проблемами. Также присутствовали бывший премьер-министр Великобритании Тони Блэр, сооснователь портала Wikipedia Джимми Уэйлс и Ларри Пейдж из Google.

Он один из организаторов компании Virgin Aquatic (сейчас — Virgin Oceanic), разрабатывающей аппараты, способные спускаться в самые глубокие впадины.

Он объявил премию в 25 млн долл. за технологию обратного захвата углекислого газа из атмосферы.

Примерно 8 тыс. человек подали заявки, из них мы отобрали десяток идей, за которыми следим с большим интересом. Не могу сказать, что кто-то близок к тому, чтобы выиграть приз в ближайшем будущем. Потому что надо суметь захватить из атмосферы столько углерода, сколько вся Европа производит за год, иначе изменения климата не остановить.

— Интервью журналу «РБК»

Основал компанию Carbon War Room, которая оценивает количество парниковых газов в выбросах производств, где пытаются придумать не слишком обременительные для бизнеса пути решения этой проблемы.

Участвует в работе Глобальной комиссии по вопросам наркополитики (GCDP). Туда входит 15 бывших президентов и Кофи Аннан, они проводят масштабные исследования войны с наркотиками.

Попытки установления мировых рекордов

Ричард Брэнсон предпринял несколько попыток побить мировые рекорды, начиная с 1985 года, когда он предпринял попытку получить Голубую ленту Атлантики за самое быстрое пересечение Атлантического Океана. Его первая попытка на судне Virgin Atlantic Challenger привела к тому, что лодка перевернулась в водах Британии и была спасена вертолётом Королевских военно-воздушных сил Великобритании (англ. RAF) и получила большое освещение в прессе. Некоторые газеты обратились к Брэнсону с требованием возместить правительству все расходы на его спасение. В 1986 году на собственном судне Virgin Atlantic Challenger II под командованием эксперта по плаванию англ. Daniel McCarthy он побил мировой рекорд, пройдя расстояние на два часа быстрее. Год спустя его воздушный шар на горячем газе Virgin Atlantic Flyer пересёк Атлантику. Это был самый большой воздушный шар с объёмом 2.3 миллиона кубических футов (65 000 м³) и первый воздушный шар на горячем газе, пересёкший Атлантику. Он развивал скорость 130 миль в час (209 км/ч).

В январе 1991 года Брэнсон пересёк Тихий океан от Японии до Арктической части Канады 6700 миль (10 800 км) на воздушном шаре с объёмом 2.6 миллиона кубических футов (74 000 м³). Тем самым он побил мировой рекорд, поставив новый на скорости 245 миль в час (392 км/ч).

С 1995 по 1998 годы Пер Линдстранд и Стив Фоссет предпринимали попытки облететь земной шар на воздушном шаре. В конце 1998 года они совершили полёт от Марокко до Гавайев, поставив новый рекорд, но не смогли совершить полный полёт вокруг земного шара раньше, чем это сделали Бертран Пикар и Брайан Джонс на их Breitling Orbiter 3 в марте 1999 года.

В марте 2004 года Брэнсон установил рекорд самого быстрого пересечения Ла-Манша на автомобилях-амфибиях, проплыв от Дувра до Кале на Gibbs Aquada за 1 час 40 минут и 6 секунд. Предыдущий рекорд — 6 часов — был установлен двумя французами.

В сентябре 2008 года Брэнсон и его сын предприняли попытку установить рекорд Истборна в пересечении Атлантического океана под парусом на шлюпе Virgin Money длиной 99 футов (30 м). Лодка, также известная как Speedboat ( (англ.) скоростная лодка), принадлежит члену Нью-йоркского яхт-клуба (NYYC) Алексу Джексону, который был помощником шкипера в этом походе в компании Брэнсона и Майка Сандерсона. Попытка закончилась неудачей, когда лодка пришвартовалась на Бермудах после того, как парус был сломан жестоким штормом.

Телевидение, фильм и издательство

Брэнсон был приглашённым актёром, обычно исполнявшим себя в нескольких телесериалах, включая «Друзья», «Спасатели Малибу», Birds of a Feather, «Дуракам везёт», The Day Today, и специальном эпизоде комедии Goodness Gracious Me, а также в «Запутавшиеся» (Tripping Over). Брэнсон несколько раз появлялся в девяностых годах в субботнем утреннем шоу канала BBC Live & Kicking, где он изображал «маринованного человека» в комедийном номере Тревора Нила и Саймона Хиксона (по созвучности его фамилии с британским брендом продуктов «Бранстон» (Branston)). Брэнсон также появлялся в эпизодической роли в раннем видео XTC Generals and Majors.

Он также был звездой реалити-шоу на канале телекомпании Fox, называвшегося The Rebel Billionaire: Branson's Quest for the Best (2004), в котором шестнадцать конкурсантов соревновались в предприимчивости и силе приключенческого духа. Оно не было таким успешным, как шоу Дональда Трампа ("Кандидат"), и продлилось только один сезон.

Его высокий публичный статус делает его открытой мишенью для сатиры. Серия комиксов 2000 AD производства Zenith представляет пародии на Брэнсона, который там изображен как суперзлодей, так как в то время издатель комикса и лучший его распространитель конкурировал с Virgin Group. Также карикатура на него есть в мультсериале The Simpsons в эпизоде под названием «Monty Can't Buy Me Love», где он предстает как магнат по имени  (англ.) Arthur Fortune, а также в роли плавателя на воздушных шарах с манией величия  (англ.) Richard Chutney (игра слов на фамилию Branson, как и в Branston Pickle) в эпизоде под названием Believe Nothing. Персонаж  (англ.) Grandson Richard 39 в произведении Терри Пратчетта Крылья ( (англ.) Wings) списан с Брэнсона.

Личная жизнь

Брэнсон женат вторым браком на Джоан Темплман (англ. Joan Templeman), с которой у них двое детей — Холли (англ. Holly), работающая врачом, и Сэм Брэнсон (англ. Sam Branson). Пара поженилась с согласия восьмилетней Холли на острове Некер в 1989 году.

Брэнсон владеет островами Некер площадью 300 тыс. м² (74 акра) в составе Британских Виргинских островов, и Мейкпис на реке Нуса (Юго-Восточный Квинсленд, Австралия). Он также владеет недвижимостью на Карибском острове государства Антигуа и Барбуда.

В 1998 году Брэнсон выпустил автобиографию, озаглавленную Теряя невинность (англ. Losing My Virginity), ставшую международным бестселлером. В сентябре 2008 года он выпустил книгу Обнаженный бизнес (англ. Business Stripped Bare), которая приоткрывает закулисные тайны некоторых из его самых рискованных и самых смелых бизнес-решений. Обе книги опубликованы Virgin Books.

Брэнсон глубоко скорбел о гибели в сентябре 2007 года друга-путешественника Стива Фоссетта и в октябре 2007 года написал статью для журнала Time, озаглавленную «Мой друг Стив Фоссетт», которая заканчивается просьбой молиться о его друге.

Литература

• Ричард Брэнсон. Мои правила: Слушай, учись, смейся и будь лидером = The Virgin Way. How to listen, Learn, Laugh and lead. — М.: Альпина Паблишер, 2015. — 360 с. — ISBN 978-5-9614-5048-4.
• Ричард Брэнсон. К черту «бизнес как всегда» = Screw Business as Usual. — М.: Альпина Паблишер, 2013. — ISBN 978-5-9614-2277-1.
• Ричард Брэнсон. Достичь небес. Аэронавты, люди-птицы и космические старты = Reach For The Skies: Ballooning, Birdmen, and Blasting into Space. — М.: Альпина нон-фикшн, 2012. — 352 с. — ISBN 978-5-91671-149-3.
• Ричард Брэнсон. Теряя невинность. Как я построил бизнес, делая все по-своему и получая удовольствие от жизни = Losing My Virginity: How I’ve Survived, Had Fun, And Made a Fortune Doing Business My Way. — М.: «Альпина Паблишер», 2012. — 614 с. — ISBN 978-5-9614-1740-1.
• Ричард Брэнсон. К черту все! Берись и делай! - 2 = Screw It, Let’s Do It Expanded: Lessons in Life and Business. — М.: Юнайтед Пресс, 2011. — 288 с. — ISBN 978-5-4295-0020-1.
• Ричард Брэнсон. К черту все! Берись и делай! = Screw It, Let's Do It. — М.: Юнайтед Пресс, 2011. — 128 с. — ISBN 978-5-904522-73-5.
• Ричард Брэнсон. Обнаженный бизнес = Business Stripped Bare. — М.: Эксмо, 2009. — 304 с. — (Высший класс). — ISBN 978-5-699-35324-8.
• «Losing My Virginity, Revised Edition First Published in Great Britain by Virgin Books Limited», 2002
• «Sir Richard Branson, the Autobiography», 2002

Ссылки

• [www.youtube.com/richardbranson Видеоканал Ричарда Брэнсона] на YouTube
• [www.virgin.com/richard-branson Ричард Брэнсон на сайте своей компании]
• Брэнсон, Ричард — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [btimes.ru/brenson-richard Ричард Брэнсон на БизнесТаймс]
• [okrujenie.ru/View-Category/29/Richard-Brenson/Page-1.html Видео ролики и интервью с Ричардом Бренсоном]
• [www.peoples.ru/finans/undertake/brenson/ Ричард Брэнсон на peoples.ru]
• [www.virgingalactic.com Официальный сайт его компании Virgin Galactic]
• [www.youtube.com/user/virgingalactic Канал его компании Virgin Galactic на YouTube.com]
• [kbanda.ru/index.php/science/381-virgin-galactic.html Д.Бебенин. Ричард Бренсон и Бёрт Рутан: альтернативный путь в космос] (Контрабанда, 18 октября 2011 года)
• [saratov.kp.ru/daily/25892.4/2852449/ Миллиардер предложил женщине-премьеру прокатиться… голышом!]

Отрывок, характеризующий Брэнсон, Ричард

– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…


В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.


31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.