Брюль, Даниэль

Даниэль Брюль
Daniel Brühl
Брюль в посольстве США в Берлине, февраль 2015 года
Имя при рождении:	Даниэль Сесар Мартин Брюль Гонсалес Доминго
Место рождения:	Барселона, Каталония, Испания
Гражданство:	Германия Германия Испания Испания
Профессия:	актёр
Карьера:	1992 — наст. время

Даниэль Сесар Мартин Брюль Гонсалес Доминго (кат. Daniel César Martín Brühl González Domingo; род. 16 июня 1978, Барселона; более известен как Даниэль Брюль (нем. Daniel Brühl)) — немецкий киноактёр испанского происхождения.

Брюль начал свою актёрскую карьеру ещё в детстве, дебютировав на немецком телевидении. Первые одобрительные отзывы от ведущих кинокритиков актёр получил в начале 2000-х годов после выхода фильма «Гуд бай, Ленин!», за роль Алекса Кернера, Брюль удостоился премии Европейской киноакадемии как лучший актёр. Наиболее известен по исполнению роли гонщика Формулы-1 Ники Лауды в спортивно-исторической драме «Гонка» и по роли полковника Гельмута Земо в фильме кинематографической вселенной Marvel «Первый мститель: Противостояние», а также по фильмам «Бесславные ублюдки», «Пятая власть» и «Колония Дигнидад». В настоящее время является одним из самых востребованных актёров Германии.

Ранние годы и юность

Даниэль Сесар Мартин Брюль Гонсалес Доминго родился 16 июня 1978 года в Барселоне, Каталонии, в многодетной семье немецкого режиссёра и документалиста Ханно Брюля (1937—2010) и его жены Марисы, учительницы из Каталонии, Испания. Причиной того, что мальчик появился на свет в Испании, было то, что его мать никогда не доверяла немецким больницам. Вскоре после его рождения семья переехала в Кёльн, Германия, где он и вырос. Даниэль рос вместе с братом и сестрой. Не считая того, что в доме актера всегда старались говорить на двух языках, немецком и испанском, дабы дети не забывали свои корни, так еще и в школе ему преподавали английский и французский языки. Кроме того, Брюль также владеет португальским и каталонским языком.

С ранних лет у мальчика проявлялись склонности к актёрскому мастерству и из-за этого он не раз пугал своих родителей, театрально падая в обморок и притворяясь мёртвым:

В детстве у меня была особая склонность играть мертвых, потому что мне казалось, что я в этом очень хорош. Лет в семь или восемь я даже проделывал такой трюк дома, с феном в ванне. Я знал, что у меня хорошо получается, потому что мама каждый раз кричала.

Учился в одной из самых старинных гимназий Dreikönigsgymnasium, основанной ещё в 1450 году, там он впервые заинтересовался театром и начал участвовать в детских театральных постановках. Благодаря работе отца, которая давала ему постоянный доступ на телевидение, Брюль младший, будучи пятнадцатилетним подростком, через детское актерское агентство впервые оказался на съемках кино, это и решило дальнейшую судьбу будущего актёра.

Карьера

Дебют на немецком телевидении

Первое появление Брюля на телевидении произошло 1992 году в популярном тогда сериале «Freunde fürs Leben», после этого почти неизвестный и начинающий тогда актёр временно ушёл из телевидения и не появлялся вплоть до 1995 года. В 1995 году его пригласили принять участие в знаменитой немецкой мыльной опере «Запретная любовь», где он исполнил роль беспризорника Бенджи, следует отметить, что невзирая на свой жанр картина, затронула довольно актуальные и острые на то время вопросы. Снятые с его участием, в это время студентами режиссёрского факультета киноленты, зачастую попадали на различные фестивали и всегда игра актёра оценивалась зрителями и критиками достаточно высоко.

Вся его карьера на протяжении второй половины 1990-х годов и по 2003 год, строилась на ряде эпизодических и второстепенных ролей в кино и телеэкране. Он появлялся в таких популярных шоу, как «Телефон полиции — 110», «Место преступления», «Специальная комиссия» и других.

Прорыв и первый успех

Глобальный прорыв актёра произошёл в 2003 году после выхода фильма «Гуд бай, Ленин!», в котором он сыграл главную роль Алекса Кернера. За эту роль он получил награду Европейской Киноакадемии как лучший актёр. Также сам фильм номинировался на премии «Золотой глобус» и Британскую киноакадемию, а также боролся за главный приз Берлинского кинофестиваля — «Золотого медведя».

В 2004 году впервые попробовал себя в англоязычном фильме «Дамы в лиловом», сыграв вместе с такими легендами британского кинематографа, как Джуди Денч и Мэгги Смит. В этом же году получил награду за лучшую актёрскую работу (выбор аудитории) за фильм «К чему помыслы о любви?», и одновременно номинирован на аналогичную номинацию за фильм «Воспитатели».

В 2006 году был в составе жюри Каннского кинофестиваля. В этом году выходит первый голливудский проект с участием Брюля, третий фильм о Джейсоне Борне под названием «Ультиматум Борна» режиссёра Пола Гринграсса с Мэттом Дэймоном в главной роли. В сентябре 2006 года в Испании вышел фильм «Сальвадор», отмеченный на фестивале в Каннах. В этой работе Даниэль Брюль сыграл главную роль — Сальвадора, каталонского анархиста во времена режима Франко.

Новые работы Даниэля включают в себя английско-российский фильм «По этапу», где он играет молодого нациста.

В июне 2006 года он снимался в фильме «2 дня в Париже», романтической комедии, снятой французской актрисой Жюли Дельпи, которая тоже снимается в этой картине.

Даниэлю Брюлю поступает множество предложений от различных режиссёров. Закончены съёмки фильма «Крабат», основанном на известной детской книге, где он играет роль Тонды. Эта работа увидела свет в Германии в самом начале 2008 года.

В 2009 году выходит очередной голливудский проект с участием Брюля — альтеративно-исторический, с элементами чёрной комедии военный фильм режиссёра Квентина Тарантино «Бесславные ублюдки», с Брэдом Питтом и Кристофом Вальцем в главных ролях. Действие фильма разворачивается во времена Второй мировой войны и рассказывает историю про отряд американских солдат-евреев наводящих страх на нацистов в оккупированной немцами Франции. В этом фильме Брюль исполнил роль героя войны, рядового немецкой армии Фредерика Цоллера. Фильм имел большой кассовый успех и высокие оценки критиков и был отмечен на Каннском кинофестивале. Для Брюля этот фильм стал прорывом в голливудском кино.

Мировое признание — «Гонка»

“	В день нашего первого знакомства Ники показался мне холодным и отстраненным, но потом я понял, что это лишь завеса.	”
— Актёр о знакомстве с Ники Лаудой

В 2013 году, окончательное мировое признание Брюлю приносит роль австрийского гонщика Ники Лауды в спортивно-исторической драме кинорежиссёра Рона Ховарда «Гонка». Мировая премьера фильма состоялась 2 сентября 2013 года в Лондоне. Главные роли исполнили Крис Хемсворт и Даниэль Брюль. Действие картины разворачивается в 1970-х годах XX века, во времена гламурного золотого века Формулы-1, фильм рассказывает историю величайшего соперничества двух гонщиков — методичного гонщика Ники Лауды и яркого плейбоя Джеймса Ханта (актёр Крис Хемсворт), а также о личных победах и трагедиях двух героев не только на трассе, но и в обычной жизни. Два перфекциониста доводят себя до изнеможения на тренировках, чтобы одержать победу в одной из самых опасных гонок столетия, где малейшая ошибка может стоить им жизни.

Подготовка к роли и премьера

Для своей роли Брюль пытался выразить более достоверный характер и поведение Лауды и часто обсуждал это с ним, а также проводил много времени как на съёмках, так и на трассе с самим гонщиком. Чтобы выглядеть ещё более похожим на самого Лауду, Брюль носил специальное приспособление для имитации прикуса гонщика, а также обращался к логопеду в Вене, для того чтобы научится с чёткостью произносить австрийский акцент. Кроме внешнего перевоплощения актёру требовалось показать истинную сущность Лауды, показать страдания и эмоции, отношения с супругой Марлен Лаудой. «Несмотря на то, что мне это удалось, у нас с Ники мало общего в характере», — рассказывал Брюль. По словам самого актёра, Лауда поддерживал его и давал советы в любой ситуации:

Ники был очень открытым, отвечал на любой вопрос, даже самый деликатный, и это мне здорово помогло. Вначале я не знал, имею ли я право спрашивать об аварии, страхе смерти и тщеславии, а также о том, как Ники удается жить с такой тяжелой ношей. Мне казалось, это больно вспоминать, и он не обязан рассказывать об этом мне, постороннему человеку, но Лауда не был сдержан и делился со мной всеми подробностями своей жизни.

— Даниэль Брюль

Фильм прошёл по миру с огромным успехом, картина при бюджете в 38 млн долларов, заработала по всему миру 97 миллионов. В конечном итоге, лента, сама по себе получила великолепную прессу и была признана лучшей кинокартиной про спорт. Агрегатор Rotten Tomatoes суммировал фильм так: «Гладкая, скользкая, идеально смазанная машина, „Гонка“ — прекрасно сделанная спортивная драма с волнующей гоночной последовательностью и сильной игрой Криса Хемсворта и Даниэля Брюля». Игра актёра была отмечена многими авторитетными критиками, также актёра хвалил и сам Лауда, роль была признана лучшей работой в карьере актёра и окончательно закрепила за Даниэлем Брюлем статус одного из самых востребованных актёров Германии. За роль дисциплинированного гонщика-перфекциониста, актёр получил номинации на такие престижные премии, как «Золотой глобус», Британская киноакадемия, премия Гильдии киноактёров США и «Сатурн» в категориях «Лучшая мужская роль второго плана». Мировые ведущие кинокритики прочили немецкому актёру первую номинацию на премию Американской киноакадемии «Оскар», но из шорт-листа премии его вытеснил актёр Джона Хилл.

Последующая карьера

Помимо «Гонки», в 2013 году выходит биографический триллер Билла Кондона «Пятая власть», где Брюль играет роль немецкого веб-дизайнера Даниэля Домшайт-Берга, а его партнёром по съемочной площадке выступил британский актёр Бенедикт Камбербэтч, фильм рассказывает историю журналиста и основателя всемирно известного веб-сайта WikiLeaks Джулиана Ассанжа. Несмотря на то что фильм получил преимущественно отрицательные отзывы критиков, игра Камбербэтча и Брюля была высоко оценена.

2014 год не принёс актёру особых плодов, в этом году он сыграл небольшую роль Максимилиана в шпионском триллере Антона Корбейна «Самый опасный человек», где главную роль исполнил актёр Филип Сеймур Хоффман, который внезапно скончался 2 февраля 2014 года, через две недели после презентации фильма на кинофестивале «Сандэнс». «Самый опасный человек» был положительно встречен критиками. На сайте Rotten Tomatoes, рейтинг фильма составил 90 % положительных рецензий. На 36-м Московском международном кинофестивале, фильм выдвигался на золотого «Святого Георгия» как лучший фильм.

После «Самого опасного человека», последовала первая неудача актёра в 2014 году — «Лицо ангела» Майкла Уинтерботтома, основанный на реальной истории детективный триллер, рассказывающий историю убийства британской студентки произошедшего в городе Сиена в Италии, которое переросло в громкое дело с вмешательством СМИ. Сам Брюль исполняет роль Томаса, молодого режиссёра который приезжает в Сиену с целью снять фильм по мотивам преступления. Фильм провалился в прокате и был разгромлен критиками, на сайте Rotten Tomatoes рейтинг фильма составил всего 38 % на основании 48 рецензий.

В 2015 году вошёл в состав жюри основной конкурсной программы 65-го Берлинского международного кинофестиваля. В этом году с Брюлем вышло три фильма — драма «Женщина в золотом», комедийная драма «Я и Камински» и кулинарная комедия «Шеф Адам Джонс».

• На Берлинском кинофестивале, Брюль вместе с актёрами Райаном Рейнольдсом и Хелен Миррен представили фильм «Женщина в золотом». Фильм рассказывает историю Марии Альтман, которая пытается добиться справедливости — вернуть ценности, отобранные у ее семьи нацистами несколько десятилетий назад. Роль Брюля — австрийский журналист Хубертус Чернин, который помогает главным героям в расследовании.

• 17 сентября 2015 года в Германии представлен фильм «Я и Камински», режиссёром которого является давний друг актёра Вольфганг Беккер, снявший Брюля в его самом знаменитом фильме — «Гуд бай, Ленин!». В фильме актёр исполнил роль молодого циничного журналиста Себастьяна Зольнера, который пишет статью о Мануэле Камински и надеется на скорую смерть художника чтобы заработать денег на своей статье.

• 20 октября 2015 года в Нью-Йорке состоялась премьера кулинарной комедии «Шеф Адам Джонс» с Брэдли Купером в главной роли. В этом фильме Брюль предстал в образе метрдотеля-гомосексуалиста Тони.

В конце 2015 года немецкая версия журнала GQ признала Брюля актёром года.

В феврале 2016 года с участием Даниэля Брюля вышел фильм «Колония Дигнидад», где его партнёрами выступили британская актриса Эмма Уотсон и шведский актёр Микаэль Нюквист. Действие фильма разворачивается в 1973 году, лента основанная на реальных событиях, рассказывает про молодую немецкую пару, оказавшуюся в эпицентре военного переворота в Чили. 12 апреля 2016 года состоялась премьера фильма «Первый мститель: Противостояние», где он сыграл главного суперзлодея — Барона Земо.

Личная жизнь

До 2006 года Даниэль Брюль был в отношениях с актрисой Джессикой Шварц, с которой познакомился в 2001 году, на съёмках фильма «Не жалеть ни о чём». В настоящее время Даниэль Брюль живёт в Берлине.

С 2010 года Брюль находится в отношениях с психологом Фелиситас Ромбольд. В мае 2016 года стало известно, что пара ожидает появления своего первенца.

Избранная фильмография

Год	Фильм	Роль	Примечания, награды и номинации
2000	Страна лентяев
	Школа	Маркус
	В глубине	Джей
2001	Не жалеть ни о чём	Даниель	Премия Deutscher Filmpreis за лучшую мужскую роль Баварская кинопремия за лучшую мужскую роль Приз «Новые лица» за лучшую мужскую роль
	Белый шум	Лукас	Премия Deutscher Filmpreis за лучшую мужскую роль Премия немецких кинокритиков за лучшую мужскую роль Баварская кинопремия за лучшую мужскую роль
2002	Идите с Богом	Арбо	Премия Deutscher Filmpreis за лучшую мужскую роль Премия немецких кинокритиков за лучшую мужскую роль Баварская кинопремия за лучшую мужскую роль
	Сердце слона	Марко	Премия Deutscher Filmpreis за лучшую мужскую роль
2003	Гуд бай, Ленин!	Алекс Кернер	Премия Европейской киноакадемии лучшему актёру Премия Европейской киноакадемии лучшему актёру (выбор зрителей) Премия Deutscher Filmpreis за лучшую мужскую роль Премия «Бэмби» за лучший актёрский ансамбль
2004	К чему помыслы о любви?	Пауль Кранц	Премия Европейской киноакадемии лучшему актёру (выбор зрителей)
	Дамы в лиловом	Андрея
	Farland	Франк
	Воспитатели	Ян	Номинация — Премия Европейской киноакадемии лучшему актёру
2005	Счастливого Рождества	лейтенант Хорстмайер
2006	Груз	Крис
	Сальвадор	Сальвадор Пуч Антик	Барселонская премия за лучшую мужскую роль Премия Международного кинофестиваля в Сиэтле за лучшую мужскую роль Номинация — Премия «Гойя» за лучшую мужскую роль Номинация — Премия Fotogramas de Plata за лучшую мужскую роль Номинация — Премия «Butaca» за лучшую мужскую роль Номинация — Премия союза испанских актёров за лучшую мужскую роль Номинация — Премия кинокруга испанских писателей за лучшую мужскую роль
	Мой друг	Карл Бломвальд
2007	2 дня в Париже	Лукас
	Ультиматум Борна	Мартин Креутц
2008	По этапу	Клаус
	Крабат. Ученик колдуна	Тонда
	Немного шоколада	Маркос
2009	Йон Рабе	доктор Георг Розен
	Графиня	Иштван Турзо
	Бесславные ублюдки	рядовой Фредрик Цоллер	Премия Гильдии киноактёров США за лучший актёрский состав в игровом кино Премия Critics’ Choice Movie Awards за лучший актёрский состав Премия ассоциации кинокритиков Финикса за лучший актёрский состав Премия ассоциации кинокритиков Огайо за лучший актёрский состав Премия общества кинокритиков Сан-Диего за лучший актёрский состав
2010	Грядущие дни	Ганс Крамер
2011	Ева: Искусственный разум	Алекс Гарельд	Номинация — Премия «Гойя» за лучшую мужскую роль Номинация — Премия «Гауди» за лучшую мужскую роль Номинация — Премия кинокруга испанских писателей за лучшую мужскую роль
2012	Гавана, я люблю тебя	Леонардо
	Короли рулетки	Иван Пелайо
2013	Гонка	Ники Лауда	Номинация — Премия «Золотой глобус» за лучшую мужскую роль второго плана — Кинофильм Номинация — Премия BAFTA за лучшую мужскую роль второго плана Номинация — Премия Гильдии киноактёров США за лучшую мужскую роль второго плана Номинация — Премия «Сатурн» лучшему киноактёру второго плана Номинация — Премия «Империя» лучшему актёру второго плана Номинация — Премия Critics’ Choice Movie Awards за лучшую мужскую роль второго плана Номинация — Премия общества кинокритиков Сан-Диего за лучшую мужскую роль второго плана Номинация — Премия ассоциации кинокритиков Далласа—Форт-Уэрта за лучшую мужскую роль второго плана Номинация — Премия ассоциации кинокритиков Вашингтона за лучшую мужскую роль второго плана
	Пятая власть	Даниэль Домшайт-Берг
2014	Самый опасный человек	Максимилиан
	Лицо ангела	Томас
2015	Я и Камински	Себастьян Зольнер
	Женщина в золотом	Хубертус Чернин
	Шеф Адам Джонс	Тони
2016	Колония Дигнидад	Даниэль
	Одни в Берлине	комиссар Эшерих
	Первый мститель: Противостояние	полковник Гельмут Земо	Номинация — Премия Teen Choice Awards лучшему злодею
2017	Жена смотрителя зоопарка	Лутц Хек
	Частица Бога		съёмки
	Энтеббе	Уилфрид Боз	пре-продакшн

Награды и номинации

Перечислены основные награды и номинации. Полный список см. на [www.imdb.com/name/nm0117709/awards IMDb.com].

Награды

• Премия Европейской киноакадемии
  • 2004 — Лучший актёр (выбор зрителей), за фильм «К чему помыслы о любви?»
  • 2003 — Лучший актёр, за фильм «Гуд бай, Ленин!»
  • 2003 — Лучший актёр (выбор зрителей), за фильм «Гуд бай, Ленин!»

Номинации

• Премия «Золотой глобус»
  • 2014 — Лучшая мужская роль второго плана, за фильм «Гонка»
• Премия Британской киноакадемии
  • 2014 — Лучшая мужская роль второго плана, за фильм «Гонка»
• Премия Европейской киноакадемии
  • 2004 — Лучший актёр, за фильм «Воспитатели»

Ссылки и источники

• [danielbruhlfan.com/ Официальный сайт Даниэля Брюля] (англ.)
• Даниэль Брюль (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Брюль, Даниэль

– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.