Брюне, Жюль

Брюне, Жюль
фр. Jules Brunet
Дата рождения	2 января 1838(1838-01-02)
Место рождения	Бельфор, Франция
Дата смерти	12 августа 1911(1911-08-12) (73 года)
Место смерти	Фонтене-су-Буа, Франция
Принадлежность	Первая французская империя Республика Эдзо Первая французская империя Третья французская республика
Годы службы	1857–1899
Звание	Дивизионный генерал
Сражения/войны	Франко-мексиканская война Война Босин Франко-прусская война
Награды и премии

Жюль Брюне (фр. Jules Brunet; 2 января 1838 — 12 августа 1911) — французский военачальник.

Биография

Родился в Бельфоре, Восточная Франция. В 1857 году закончил обучение в Политехнической школе, где специализировался на артиллерии.

Участвовал во французской интервенции в Мексику (1862—1867), позднее был членом первой французской военной миссии в Японии (1867). В 1868—1869 годах участвовал в Войне Босин на стороне Республики Эдзо.

Вернувшись во Францию, участвовал во Франко-прусской войне, попал в плен. После поражения Франции в 1871 году был отпущен и участвовал в подавлении Парижской коммуны.

В 1898 году назначен начальником генштаба французской армии (при министре обороны Шарле Шануане, который 30 годами ранее руководил упомянутой выше военной миссией в Японии). В 1899 оставил военную службу.

Интересные факты

Жюль Брюне явился частичным прототипом героя фильма «Последний самурай».

Отрывок, характеризующий Брюне, Жюль

– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.