Брюс, Марджори
| Марджори Брюс Marjorie Bruce<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">портрет Марджори Брюс.</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| Рождение: | ок. 1296/1297 Шотландия | ||
| Смерть: | 2 марта 1316 Шотландия | ||
| Род: | Брюсы | ||
| Отец: | Роберт I Брюс | ||
| Мать: | Изабелла Марская | ||
| Супруг: | Уолтер Стюарт | ||
| Дети: | Роберт II Стюарт | ||
Марджори Брюс или Маргарита Брюс (англ. Marjorie Bruce, ок. 1296/1297 — 2 марта 1316) — старшая дочь короля Роберта I Шотландского, от его первой супруги Изабеллы Марской.
Её дедом был Роберт Брюс, 6-й лорд Аннандейл, а бабкой Марджори Каррикская, 3-я графиня Каррик.
В 1302 году её отец вторично женился на Елизавете де Бург. Они были коронованы в Скуне, 27 марта 1306 года. Коронация происходила во время войн за независимость Шотландии против Эдуарда I Английского.
В конце июня 1306 года королева Елизавета, 9-летняя леди Марджори, две сестры короля и Изабелла МакДуфф, графиня Бухана, были взяты в плен Уильямом II, графом Росса, и отправлены в Англию. Королеву Елизавету держали в одном из поместий в Йоркшире. Юная Марджори и её тетка Кристина Ситон были отосланы в различные монастыри,[1] тогда как другая её тетка, Мария, и графиня Бухана первые несколько лет своего заточения содержались в железных клетках. Кристофер Ситон, супруг Кристины и убийца Роберта Комина, был казнен. Эдуард I хотел посадить и Марджори в клетку, но переменил своё решение. Английский король скончался 7 июля 1307 года. Ему наследовал его сын Эдуард II Английский, который продолжал держать Марджори в плену[1] следующие семь лет. Она была освобождена около 1314 года, возможно будучи обменена на английских аристократов, которые были схвачены после битвы при Баннокберне (23 июня — 24 июня 1314 года).
Уолтер Стюарт, 6-й Верховный Стюард Шотландии, прославил себя в этой битве и был награждён рукой юной принцессы Шотландии. Её приданое включало в себя баронство Батгейт в западном Лотиане.[2]
Спустя два года Марджори совершала конную прогулку неподалеку от Пайсли, в Ренфрушире, будучи на сносях. Её лошадь испугалась и сбросила всадницу на землю. У принцессы начались преждевременные роды, во время которых она произвела на свет своего единственного ребенка Роберта.
Насыпь из камней отмечает место, где Марджори упала со своей лошади. Она находится на пересечении дорог из Ренфру и Дундональда.
Марджори прожила всего несколько часов после родов. Её сын наследовал своему бездетному дяде Давиду II Шотландскому в 1371 году как король Шотландии.
Её потомки включают в себя династию Стюартов и всех их потомков — наследников корон Шотландии и Великобритании.
Напишите отзыв о статье "Брюс, Марджори"
Примечания
Ссылки
- [www.electricscotland.com/history/women/wih10.htm Марджори Брюс в проекте Women in History of Scots Descent на сайте Electric Scotland.com] (англ.)
- [www.thepeerage.com/p10210.htm#i102091 Марджори Брюс на сайте The Peerage.com] (англ.)
Отрывок, характеризующий Брюс, Марджори
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
