Бряндинский, Александр Матвеевич

Бряндинский Александр Матвеевич
Дата рождения	1904(1904)
Место рождения	Исаково Павловская волость, Звенигородский уезд, Московская губерния, Российская империя
Дата смерти	4 октября 1938(1938-10-04)
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	ВВС
Годы службы	1924—1938
Звание
Награды и премии

Алекса́ндр Матве́евич Брянди́нский (1904, Исаково, ныне Истринский район Московской области — 4 октября 1938) — советский лётчик-испытатель, Герой Советского Союза.

Биография

Родился в крестьянской семье.

В 1919 году закончил гимназию, после чего работал матросом на Волге, санитаром в самарской городской больнице.

В 1924 году закончил рабфак при Московском государственном университете, после чего был призван в Красную Армию.

Проходил обучение в Ленинградском военно-морском училище, откуда был переведён в Севастопольскую военную авиационную школу. После её окончания обучался в спецшколе ВВС, а также на курсах штурманов при Военно-воздушной академии РККА имени Н. Е. Жуковского.

С 1930 года работал лётчиком-испытателем НИИ ВВС. Служил штурманом экипажа по испытанию тяжёлых бомбардировщиков, принимал участие в испытаниях бомбардировщиков ТБ-3, Пе-8, ДБ-3. Участвовал в ряде рекордных полётов. В 1937 году, будучи штурманом у Владимира Коккинаки, совершил на самолёте ДБ-3 ряд дальних перелётов. В том же году в качестве штурмана экипажа установил 3 мировых авиационных рекорда скорости полета на самолете ЦКБ-26

27—28 июня 1938 года в качестве штурмана самолёта «Москва», управляемого Владимиром Коккинаки, совершил рекордный беспосадочный перелёт по маршруту Москва—Дальний Восток, протяжённостью 7580 км. За этот полёт ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

4 октября 1938 года Бряндинский погиб в авиакатастрофе. В ходе операции по спасению совершившего вынужденную посадку самолёта «Родина» его «Дуглас» столкнулся с ТБ-3, на борту которого находился командующий ВВС 2-й отдельной Краснознамённой армии Яков Сорокин. Часть экипажей и пассажиров обоих самолётов успела выпрыгнуть на парашютах, но 15 человек погибли.

В результате расследования происшествия было установлено, что

Сорокин без какой бы то ни было надобности и разрешения центра, но с согласия командования 2 ОКА вылетел на ТБ-3 к месту посадки самолета «Родина», очевидно, с единственной целью, чтобы потом можно было сказать, что он, Сорокин, также принимал участие в спасении экипажа «Родина», хотя ему этого никто не поручал и экипаж «Родина» уже был обнаружен.
Вслед за Сорокиным на «Дугласе» вылетел Бряндинский, который также не имел на то ни указаний, ни права, целью которого были, очевидно, те же мотивы, что и у Сорокина.

Похоронен в Комсомольске-на-Амуре.

Память

В посёлке Чкаловский (Щёлковский район Московской области) на доме, в котором жил Герой, установлена мемориальная доска.

Награды

• Герой Советского Союза (17 июля 1938)
• Орден Ленина (17 июля 1938)

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=573 Бряндинский, Александр Матвеевич]. Сайт «Герои Страны».

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• [www.peoples.ru/military/hero/alexandr_bryandinsky/ Александр Матвеевич Бряндинский]

Отрывок, характеризующий Бряндинский, Александр Матвеевич

– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей: