Брянских, Пётр Алексеевич

Пётр Алексеевич Брянских
Место рождения	село Борщевое, Козловский уезд, Тамбовская губерния, Российская империя
Место смерти	Расстрельный полигон «Коммунарка», Московская область, Советский Союз
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	Пехота
Годы службы	1915—1917 1918—1937
Звание
Командовал	Приволжский военный округ
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война в России
Награды и премии

Пётр Алексеевич Брянских (1896—1938) — советский военачальник, командующий войсками Приволжского военного округа, комкор (1937).

Биография

Родился в семье железнодорожного служащего. Окончил высшее начальное училище и коммерческое училище в Козлове в 1914.

С июня 1914 по май 1915 — ученик-телеграфист в почтово-телеграфной конторе города Козлова Тамбовской губернии.

Весной 1915 призван в армию рядовым в запасный батальон лейб-гвардии Литовского полка. Там же окончил учебную команду и в декабре 1915 был направлен в 1-ю Петергофскую школу прапорщиков, которую окончил в мае 1916. Был произведён в офицеры и направлен в 190-й запасный полк на должность младшего офицера роты (город Клязьма). Вскоре с маршевой ротой убыл на фронт.

Воевал в Карпатах в составе 253-го Перекопского стрелкового полка с июля 1916 по сентябрь 1917. Командовал ротой и батальоном. Последний чин и должность в старой армии — штабс-капитан, командир батальона 230-го запасного полка.

С сентября 1917 по октябрь 1918 работал телеграфистом на станции Козлов.

В Красной армии по мобилизации с октября 1918. Участник Гражданской войны.

В октябре — декабре 1918 — командир роты 1-го стрелкового полка бригады имени Дунаева.

С января по июнь 1919 — командир батальона 192-го и 190-го стрелковых полков 22-й стрелковой дивизии.

С июля 1919 — командир 190-го стрелкового полка, с февраля 1920 — командир 64-й стрелковой бригады той же дивизии.

Из аттестации на П. А. Брянских на должность командира бригады, подписанной начальником 22-й стрелковой дивизии:

«В бою предприимчив. Хитёр и осторожен…».

— начальник 22-й стрелковой дивизии И. Ф. Шарсков

Кандидат в члены ВКП(б).

1922—1923 — помощник командира 28-й стрелковой дивизии, 22-й стрелковой дивизии.

В 1923 временно исполнял должность командира 37-й стрелковой дивизии.

1923—1925 — командир 36-й стрелковой дивизии.

В 1925 — командир 6-й стрелковой дивизии.

1925—1932 — командир 55-й стрелковой дивизии. Окончил Курсы усовершенствования командного состава.

1932—1937 — командир 10-го стрелкового корпуса, заместитель командующего Белорусским военным округом.

С ноября 1937 и до ареста — командующий войсками Приволжского военного округа.

Арестован 18 июля 1938. Осуждён 29 августа 1938 Военной коллегией Верховного суда СССР по обвинению в участии в контр-революционной террористической организации к высшей мере наказания. Расстрелян в день вынесения приговора. Реабилитирован 9 апреля 1955 той же ВКВС СССР.

Звания

• Прапорщик (1916);
• Штабс-капитан (1917);
• Комдив (20 ноября 1935);
• Комкор (1937).

Награды

• Орден Красного Знамени (1920).

Литература

• Черушев Н. С., Черушев Ю. Н. Расстрелянная элита РККА (командармы 1-го и 2-го рангов, комкоры, комдивы и им равные): 1937—1941. Биографический словарь. — М.: Кучково поле; Мегаполис, 2012. — С. 62—63. — 496 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-9950-0217-8.

Ссылки

• [1937god.info/taxonomy/term/431 1937-й и другие годы]
• [www.rkka.ru/handbook/personal/repress/komkor.htm Репрессии в Красной Армии]
• [rosgenea.ru/?alf=2&serchcatal=%C1%F0%FF%ED%F1%EA%E8%F5&r=4 Центр генеалогических исследований]

Отрывок, характеризующий Брянских, Пётр Алексеевич

– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.


Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…