Бубнов, Александр Викторович

Александр Бубнов
Общая информация
Полное имя	Александр Викторович Бубнов
Родился	10 октября 1955(1955-10-10) (68 лет) Люберцы, СССР
Гражданство	СССР Россия
Рост	189 см
Позиция	крайний и центральный защитник, опорный полузащитник
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
	РОШИСП-10 (Ростов)
1972	СКА (Ростов-на-Дону)
Клубная карьера*
1973—1974	Спартак (Орджоникидзе)	23 (1)
1974—1982	Динамо (Москва)	206 (7)
1983—1989	Спартак (Москва)	169 (3)
1989—1990	Ред Стар	27 (1)
1998	Славия (Мозырь)	1 (0)
Национальная сборная**
1977—1987	СССР	34 (1)
Тренерская карьера
1991—1993	Ред Стар	Тр. штаб
1994	Динамо-Газовик	Селекционер
1995	Динамо-Газовик
1997—1998	Славия (Мозырь)
1999	Икар
2000	Фабус
2002	Динамо (Киев)	Селекционер
2004	Икар
Государственные награды
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Внешние видеофайлы
	[www.youtube.com/watch?v=6ay4vLXq428&list=LLj4JcR7RKKL_NG8oDf5QsIw&index=11 Александр Бубнов: избранное]<center>
	<center>[www.youtube.com/watch?v=rK6ylLqrWz0 Александр Бубнов в шоу «Удар головой». Лучшее]<center>

Алекса́ндр Ви́кторович Бубно́в (10 октября 1955, Люберцы, Московская область, РСФСР, СССР) — советский футболист, защитник. Выступал за сборную СССР. Известен по выступлениям за московские футбольные клубы: «Динамо» и «Спартак». Мастер спорта (1975), мастер спорта международного класса (1976). Состоял в КПСС. Аналитик в газетах «Известия», «Комсомольская правда», «Советский спорт», «Спорт-Экспресс», в еженедельнике «Футбол» и других российских изданиях. Являлся участником передачи «Футбол.ru» на телеканале «Россия-2», в которой вёл рубрику «Экспертиза». Выступает в качестве футбольного эксперта и комментатора на интернет-портале Sportbox.ru. Вёл программу «Футбольные хроники» на радио «Русская служба новостей» вместе с Юрием Севидовым. Ведёт программу «100% футбола» по понедельникам на радио «Спорт FM» вместе с Дмитрием Дерунцом. Как футбольный обозреватель известен по подсчётам технико-тактический действий (ТТД) футболистов клубов российской Премьер-лиги и сборной России.

Карьера

Клубная

В 1972 году окончил ростовский спортивный интернат, затем в 1982 году институт физической культуры. В 1973—1974 годах — игрок «Спартака» из Орджоникидзе. В 1974—1983 годах — игрок московского «Динамо». В 1983—1989 годах — игрок московского «Спартака». В 1989 году уехал во Францию, выступал за «Ред Стар», через год завершил карьеру.

В сборной

С 1977 года — игрок национальной сборной СССР по футболу. 28 июля в дебютном матче против сборной ГДР (1:2) забил свой единственный мяч за сборную. Участник чемпионата мира 1986 года в Мексике. Всего за сборную сыграл 34 матча.

Тренерская

В 1991—1993 годах был тренером французского футбольного клуба «Ред Стар». В 1994 году приглашён Владимиром Долбоносовым на должность главного тренера команды Высшей лиги «Динамо-Газовик» (после окончания с отличием Высшей школы тренеров при Российской Государственной Академии физической культуры). С 1997 по 1998 год тренировал команду Высшей лиги Белоруссии «Славия», участвовавшую в отборочном цикле Лиги Чемпионов и Кубке УЕФА, и даже сам сыграл один официальный матч за клуб — 1/4 финала кубка Белоруссии против минского «Динамо». В 1999 и в 2004 годах — главный тренер «Икара» из Сарова, выступавшего в чемпионате Нижегородской области. В 2000 году тренировал «Фабус» из Бронниц. В 2002 году — тренер-селекционер киевского «Динамо».

Аналитика и экспертиза

Завершив тренерскую деятельность, Александр Бубнов занялся футбольной аналитикой и экспертизой. В своей экспертизе он использует методику подсчёта технико-тактических действий (ТТД) футболистов, разработанную в Советском Союзе ещё в 1970-е годы, которая успешно применялась известными футбольными тренерами: Константином Бесковым и Валерием Лобановским. В 2002 году комментировал матч Россия — Бельгия, а также финальный матч чемпионата мира в Японии вместе с Григорием Твалтвадзе на телеканале РТР. Также в 2002 году возглавил консалтинговую компанию «Пресс Бубнов», которая занимается консультационно-методической деятельностью в области футбола. В 2002—2004 годах работал в ЕвразХолдинге, курировал футбольные проекты компании. В сентябре 2011 года вошёл в совет РФС по выявлению договорных матчей. 19 декабря 2012 года этот совет был распущен, как неуставной орган РФС. В 2010—2012 году являлся участником передачи «Футбол России» на телеканале «Россия 2», в которой вёл рубрику «Экспертиза». Ведёт авторские видеопрограммы на интернет-портале «Sportbox.ru». В 2014 году написал книгу «Спартак: 7 лет строгого режима».

Статистика выступлений

Итого: 34 матча / 1 забитый гол; 23 победы, 6 ничьих, 5 поражений.

Достижения

Командные

• Чемпион СССР (3): 1976 (в), 1987, 1989
• Серебряный призёр чемпионата СССР (3): 1983, 1984, 1985
• Бронзовый призёр чемпионата СССР (3): 1975, 1982, 1986
• Обладатель Кубка СССР: 1977
• Обладатель Суперкубка СССР: 1977
• Чемпион Европы среди молодёжных команд: 1976
• Чемпион Спартакиады народов СССР 1979 года в составе сборной Москвы
• Чемпион мира среди ветеранов: 1994

Личные

• В списке 33-х лучших футболистов СССР (4): № 1 (1977, 1978), № 3 (1984, 1985)

Личная жизнь

Женат, есть сын и дочь.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отзывы

В декабре 2012 года профессиональные качества Бубнова как футбольного эксперта в интервью агентству «РБК» поставил под сомнение полузащитник «Зенита» и сборной России Роман Широков:

У меня нормальное к Бубнову отношение, я вас уверяю: можно послушать человека, посмеяться на досуге. Но в основном от него ведь только негатив идёт, наезды, оскорбления футболистов. Может плачевно закончиться...

Факты

• В декабре 2012 года в интервью газете «Советский спорт» Александр Бубнов сообщил, что по его свидетельствам, в 1970—1980 годы многие советские футболисты принимали допинг. Активно применялся допинг, по утверждениям Бубнова, в киевском «Динамо», в олимпийской футбольной сборной СССР перед Олимпиадой-1980.
• Александр Бубнов очень часто критикуется за использование методики подсчёта ТТД как футболистами и тренерами, так и другими футбольными экспертами, так как, по их мнению, якобы эта методика давно устарела и не может быть применена для реалий современного футбола. Также Бубнов нередко критикуется за свои резкие высказывания в сторону футболистов и тренеров. Так, широко освещались в прессе его конфликты с игроками сборной России: Романом Широковым и Александром Кержаковым, а также главным тренером московского ЦСКА Леонидом СлуцкимК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан).

Ссылки

• Бубнов, Александр Викторович в «Твиттере»
• [www.rusteam.permian.ru/players/bubnov.html Профиль на сайте «Сборная России по футболу»]
• [www.klisf.info/inter/ek/gamer293.htm Статистика игр в еврокубках]

Отрывок, характеризующий Бубнов, Александр Викторович

Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…