Бугский егерский корпус (Российская империя)

Бугский егерский корпус Егерский корпус Бугский корпус
Годы существования	14 января 1785 — 29 ноября 1796
Страна	Российская империя Российская империя
Входит в	Русскую армию
Тип	егерский корпус лёгкой пехоты
Включает в себя	штаб и части
Численность	соединение
Дислокация	Юг и Юго-Восток Европейской России
Участие в	Русско-турецкая война 1787—1792
Командиры
Известные командиры	М. И. Кутузовов

Бугский егерский корпус — формирование лёгкой пехоты Русской армии Вооружённых сил Российской империи, в XVIII веке.

История

В связи с массовым появлением в формированиях европейских армий большого количества карабинов (штуцеров), в связи с возможностями оборонной промышленности, начался закат линейной тактики в военном деле. Русскими войсковыми начальниками П. А.Румянцевым, Г. А. Потёмкиным и Суворовым предложен новый способ ведения боевых действий. Бой был разделен на ряд новых элементов, как то: марш, сближение, огонь, удар в штыки и преследование. Разделение элементов боя, в 60-х годах XVIII века, привело к логическому появлению лёгкой пехоты. До этого единая прежде пехота была разделена на два вида: лёгкую (для ведения огня) и линейную (для нанесения штыкового удара). В этом разделении так же сыграла свою роль и военная география, для боевых действий по защите России, на пересечённой и лесистой местности нужны были не стройные сомкнутые ряды, а небольшие отряды ловких и метких стрелков (карабинеров — снайперов), способных действовать небольшими группами и поодиночке. В Русской армии были созданы отделения лёгкой пехоты в полках различных родов оружия. «Гренадеры и мушкетёры рвут на штыках, — говорил Суворов, — а стреляют егеря».

После окончания русско-турецкой войны 1768 — 1774 годов в Побужье, вдоль Южного Буга, были размещены пограничники — казаки Бугского войска. Для их усиления в особый период, 22 июня 1783 года, из егерских команд, отделённых от разных мушкетёрских полков и гарнизонных батальонов (гарнизонные войска), по указам, от 14 января 1785 года, и решениям Военной коллегии, должны были быть сформированы шестиротные полевые батальоны (отдельная воинская часть, штатная численность 1 004 человека личного состава): 1, 2, 3 и 4-й Харьковские и 1, 2, 3 и 4-й Белорусские. 14 января 1785 года генерал-майором М. И. Кутузовым, сдавшим Мариупольский легкоконный полк и убывшим к месту сформирования, из 4-го Харьковского и 2-го Белорусского полевых батальонов с двумя вновь сформированными в Харькове егерскими батальонами был образован Бугский егерский корпус, Кутузов стал первым командиром этого корпуса, назначен секретным приказом Президента Военной Коллегии и командующего 3-й дивизией генерал-фельдмаршала Г. А. Потемкина № 162, от 23 мая 1785 года. Егерский корпус был отправлен к месту расквартирования в Побужье. Под командование Кутузова также вошёл Бугский регулярный казачий полк.

В 1786 году М. И. Голенищев-Кутузов на основе применения во время боевых действий под своим командованием разработал «Примечания о пехотной службе вообще и о егерской особенно».

Личный состав корпуса занимался своим обустройством и строительством укреплений, так одно из них, опорный пункт Николаевка, впоследствии стал городом Николаев. В июне — июле 1787 года, под крепостью Полтава, корпус участвовал в грандиозных показных манёврах, воспроизводящих ход генерального сражения между шведской и русской армиями, перед Императрицею, и её зарубежными гостями, которая инспектировала Новороссию.

13 августа 1787 года османы, поддерживаемые Лондоном и Парижем, официально, объявляют войну России, предъявив ультиматум, и не дожидаясь ответа из Санкт-Петербурга, в очередной раз, нападают на Российскую Империю

1787 г. декабря 17. — Рапорт М. И. Кутузова И. И. Меллеру
№ 1150
В Бугский егерский корпус получены в каждый баталион по два орудия, а во все — восемь, из которых [86] шесть осьмифунтовых, а два трехфунтовых единорога. Хотя и есть случай изучить егерей способом бомбардирской команды, здесь находящейся, но, не имея пороху, сего в действо произвесть не могу; и для того, представляя вашему высокопревосходительству, покорнейше прошу сколько заблагорассудить изволите приказать под расписки баталионов отпустить 87.
Генерал-майор Голенищев-Кутузов.

В 1787 году на манёврах в районе Кременчуга Бугский корпус показал высокую тактическую подготовку.

До июля 1788 года Бугский егерский корпус находился «у зaкрытия грaниц по Бугу», с главной задачей в своевременном пресечении всяких попыток турок перейти Буг, в середине сентября того же года решением главнокомандующего корпус егерей передвигается к устью Буга, для прикрытия Кинбурна. Бугский егерский корпус входил в состав войск Главной армии на театре войны. Данные войска Главной армии располагались в Екатеринославском наместничестве под общим командованием генерал-аншефа князя Ю. В. Долгорукова. Позднее Бугские егеря участвовали в сражении под Кинбурном.

Бугский егерский корпус принимал участие кампании 1787—1792 годов против турок на Дунае и особо отличился при штурмах Очакова и Измаила.

29 ноября 1796 года Бугский егерский корпус был упразднён, из 1-го и 2-го батальонов был сформирован отдельный 14-й егерский батальон, а из 3-го и 4-го батальонов — 13-й егерский батальон. Впоследствии эти батальоны были переформированы в полки, а при окончательном упразднения номерных егерских полков в 1833 году были присоединены соответственно к Витебскому и Симбирскому пехотным полкам.

Командование

штаб-офицеры корпуса:

• секунд-майор Д. Белуха;
• секунд-майор А. Белуха;
• секунд-майор Н. Трусов;
• секунд-майор Д. Нелидов.

командиры отдельных батальонов:

• подполковник М. Деев;
• подполковник К. Фон Кнорринг;
• подполковник И. Камф;
• подполковник И. Парфентьев.

См. также

• А. И. Остерман-Толстой
• Екатеринославская конница

Литература

• Гизетти А. Л. «Хроника Кавказских войск.» В двух частях. Тифлис, 1896 год;
• «Хроника российской императорской армии, составленная по высочайшему повелению.» Части IV—VI. СПб., 1852 год;
• Шенк В. К. «Гренадерские и пехотные полки.» Справочная книжка императорской Главной квартиры. СПб., 1909 год;
• М. И. Голенищев-Кутузов, «Примечания о пехотной службе вообще и о егерской особенно.», М., Воениздат, 1956 год;
• А. В. Шишов, «Кутузов: Фельдмаршал Великой Империи» «ОЛМА-ПРЕСС», 416 стр., 2006 год, ISBN 978-5-224-05409-1
• Л. Г. Бескровный, «Русская армия и флот в XVIII веке.»

Ссылки

• [adjudant.ru/regulations/1786-eger-04.htm Приложение, «Примечания о пехотной службе вообще и о егерской особенно.»]

Отрывок, характеризующий Бугский егерский корпус (Российская империя)

Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.