Будапештская школа

Будапештская школа (венг. Budapesti iskola) — направление марксистской философии, получившее распространение в Венгрии в 1960-х годах. Будапештская школа сформировалась под большим влиянием философии Дьёрдя Лукача, однако не следует сводить её лишь к нему одному.

После венгерского восстания в 1956 году Будапештская школа, проявлявшая симпатию к левому крылу восставших, критиковавшая сталинизм и осудившая ввод советских войск в страну, подверглась репрессиям. Многие из её представителей потеряв работу были вынуждены эмигрировать на Запад.

Ключевыми представителями школы наряду с Лукачем были Иштван Месарош, Агнеш Хеллер, Ференц Фехер, Миклош Крашшо, Дьёрдь и Мария Маркуш. Большинство представителей этого философского направления или перешли на реформистские позиции или вообще отказались от марксизма.

См. также

• Школа праксиса

Отрывок, характеризующий Будапештская школа

Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.