Будде, Евгений Фёдорович
Евгений Фёдорович Будде | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: |
дер. Георгиевка, Елисаветградский уезд, Херсонская губерния |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Страна: | |
Научная сфера: | |
Учёное звание: | |
Известные ученики: |
Евгений Фёдорович Будде (25 декабря 1859, дер. Георгиевка, Елисаветградский уезд, Херсонская губерния — 31 июля 1931, ИТЛ-1 Казань) — российский профессор Восточно-педагогического института Казанского государственного университета, филолог-славист, языковед. Член-корреспондент Петербургской академии наук по Отделению русского языка и словесности (1916).[1]
Биография
Евгений Будде родился 25(13) декабря 1859 года, в деревне Георгиевке, Елисаветградского уезда, Херсонской губернии в семье учителя Одесской 2-й гимназии Ф. Э. Будде. Первоначальное образование получил в городе Москве, где он и прожил до поступления в высшее учебное заведение. Обучался в 5-й и 6-й Московских гимназиях, получив аттестат зрелости в мае 1879 года. По окончании курса в Московской 6-й гимназии, поступил в Петербургский историко-филологический институт, но по болезни в конце первого года перешел в Одесский университет, куда он поступил в 1880 году на первый курс историко-филологического факультета. Окончил курс в 1884 году, со степенью кандидата и с золотой медалью за сочинение на тему: «Синайская глаголица. Требник. Сравнительное обозрение письма и языка».
7 ноября 1884 года поступил на службу учителем русского языка и словесности в Кашиневскую 2-ю гимназию. В августе 1886 года был переведен учителем в Одесскую 1-ю прогимназию. До августа 1889 года состоял в Одессе учителем мужских и женских учебных заведении, частных и казенных. В то же время состоял профессорским стипендиатом в Новороссийском университете, а в августе 1889 года прикомандирован на два года для занятия русским языком и сравнительным языковедением, под руководством Московских профессоров в Московский университет.
В 1891 году будучи учителем русского языка и словесности в Скопинском реальном училище, держал экзамен на магистра по кафедре русского языка и словесности в Московском университете. По выдержании экзамена и по прочтении двух пробных лекций, удостоен звания приват-доцента.
В 1892 году защищал в Москве магистерскую диссертацию на тему: К диалектологии великорусских наречии. Исследование особенностей рязанского говора.
В августе 1893 года назначен приват-доцентом по кафедре русского языка и словесности в Казанский университет. В 1896 году защищал докторскую диссертацию в Москве на тему: К истории великорусских говоров.
В 1894 году назначен исправляющим должность экстраординарного профессора в Казанский университет, а в 1897 году утвержден в этой должности. В том же году стал лауреатом Ломоносовской премии.
По данным «Мемориала» арестован 16 июля 1931. Предъявлено обвинение по ст. 58-11. Умер 31 июля 1931 в г. Казань, во время следствия, в ИТЛ-1. Реабилитирован 21.9.2000. В официальном справочнике «Академия наук. Персональный состав» приводится другая дата смерти — 5 апреля 1929, Казань.
Библиография
Начало исследовательской деятельности Будде связано с журналом А. А. Хованского «Филологические записки», издававшемся в Воронеже.
- Место и значение духовных стихов в истории русской народной словесности: (Интерес. вопросы стихов космогон. характера)// Филологические записки. — Воронеж, 1883.
- Положение русской женщины по бытовым песням // Филологические записки. — Воронеж, 1883
- Мифический элемент в русской народной словесности // Филологические записки. — Воронеж, 1885
- Критическая заметка по поводу двух изданий проф. Гейтлера: Euchologium — U Zagrebu, 1882, Psalterium — U Zagrebu 1883 // Филологические записки. — Воронеж, 1885
- К вопросу о надстрочных знаках в древне-славянских и русских рукописях // Филологические записки. — Воронеж,1887
- Об образовательном значении поэзии Пушкина для средне-учебных заведений : (Речь, произнес. в Одес. 1-й прогимназии по случаю 50-ти летия со дня смерти Пушкина — 29 янв. 1887 г.) // Филологические записки. — Воронеж, 1887
- Из занятий по языку Лаврентьевского списка Начальной летописи // Филологические записки. — Воронеж, 1891.
- К диалектологии великорусских наречий : Исслед. особенностей Рязан. Говора Варшава : тип. М. Земкевич, 1892
- Об источниках для истории русского языка и о методах изучения их / [Соч.] Евгения Будде Казань : типо-лит. Имп. ун-та, 1893
- С. Булич. Церковно-славянские элементы в современном литературном и народном русском языке. Ч. 1. Спб., 1893 : [Рец.] / Е. Будде Казань : типо-лит. Имп. ун-та, 1894
- Песни русского народа. Собраны в губерниях Архангельской и Олонецкой в 1886 году. Записали: слова — Ф. М. Истомин, напевы — Г. О. Дютш. Изд. Имп. Рус. геогр. о-вом на средства высочайше дарованные. С.-Пб. 1894. XXIV-234 : [Рец.] / [Е. Будде] [Казань] : типо-лит. Имп. ун-та, 1895
- О литературных мнениях Пушкина // Филологические записки. — Воронеж, 1896
- Великорусские народные песни. Изд. проф. А. И. Соболевским. Т. 1. Спб. 1895 г. : [Рец.] / [Евг. Будде] [Казань] : типо-лит. Имп. ун-та, [1896]
- Краткий отчет о командировке в Вятскую губернию на летние месяцы 1896 года / [Евг. Будде] [Казань] : типо-лит. Имп. ун-та, [1896]
- О комедии Грибоедова «Горе от ума» : (Опыт разбора комедии) / Е. Будде Казань : типо-лит. Имп. ун-та, 1896
- Об одной симбирской челобитной 1685 г. по делу о беглых крестьянах / Е. Ф. Будде Казань : типо-лит. Имп. ун-та, 1896
- К вопросу о народности русского населения в Вятской губернии / [Е. Будде] Казань : типо-лит. Имп. ун-та, 1897
- О народных говорах в Тульской губернии / Е. Ф. Будде Санкт-Петербург : тип. Имп. Акад. наук, 1898
- О тетрадке лживых молитв и заговоров, найденной в Казани / [Е. Будде] Казань : типо-лит. Имп. ун-та, 1898
- Основной курс общего языкознания. (Происхождение, развитие и распространение языка). А. Погодина, приват-доцента Императорского С.-Петербургского университета. Спб., 1897. (1 + 117). Руководство к самообразованию. — Великорусс в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах и т. п. Материалы, собранные и приведенные в порядок П. В. Шейном Т. 1, вып. 1. Изд. Имп. Акад. наук. Спб. 1898 г. : [Рец.] / [Е. Будде] Казань : типо-лит. Имп. ун-та, 1898
- Учебник грамматики русского языка / Сост. Е. Ф. Будде, орд. проф. Имп. Казан. ун-та. Ч. 1-2 1900
- Указатель к материалам, собранным г. Чубинским в «Трудах Этнографическо-статистической экспедиции Императорского Русского географического общества в Западно Русский край» / Сост. студентом Чеславом Багенским; Под ред. проф. Е. Ф. Будде Казань : типо-лит. Имп. ун-та, 1900
- Опыт грамматики языка А. С. Пушкина : Труд Е. Ф. Будде. Ч. 1 Санкт-Петербург : тип. Имп. Акад. наук, 1901—1904
- Предложение по вопросу о русском правописании / [Е. Будде]
- Разбор книги Б. М. Ляпунова Исследование о языке Синодального списка 1-й Новгородской летописи. Вып. 1. Введ. Ч. 1 (гл. I—IV): Очерки из истории иррациональных гласных в русском языке. Изд. Отд. рус. яз. и словесности. Имп. Акад. наук. Спб., 1899 / Е. Будде Казань : типо-лит. Имп. ун-та, 1901
- К вопросу о значении русского языка, как воспитательного и образовательного предмета, в связи с вопросом о современном положении школы / Е. Будде; Пед. о-во, состоящее при Имп. Казан. ун-те Казань : типо-лит. Имп. ун-та, 1901
- Памяти Н. И. Пирогова : (По поводу 20-ти летия со дня смерти) / [Е. Будде] Казань : типо-лит. Имп. ун-та, 1901
- Педагогические взгляды Ушинского и их значение / [Е. Будде] Казань : типо-лит. Имп. ун-та, 1901
- Очерк истории возникновения, развития и деятельности Комиссии, образованной Казанским педагогическим обществом, состоящим при Императорском Казанском университете, для рассмотрения вопроса о русской орфографии Казань : типо-лит. Имп. ун-та, 1902
- Учебник грамматики русского языка : Для сред. учеб. заведений / Сост. Е. Ф. Будде, орд. проф. Имп. Казан. ун-т Казань : тип. Б. Л. Домбровского, 1902
- Имя прилагательное, Имя числителное, Местоимение: (склонение этих частей речи)
- О говорах Тульской и Орловской губерний : Материалы, исслед. и словарь : (Отчет 2 Отд-нию Имп. Акад. наук) / Е. Ф. Будде Санкт-Петербург : тип. Имп. Акад. наук, 1904
- В. А. Богородицкий, орд. проф. Императорского Казанского университета. Общий курс русской грамматики. (Из университетских чтений). Казань. 1904 г. 1 + 211 с. in 8° : [Рец.] / [Евг. Будде] Санкт-Петербург : тип. Имп. Акад. наук, 1905
- Лекции по истории русского языка ординарного профессора Императорского Казанского университета Е. Ф. Будде : 1906/7 акад. г.
- Нравственная личность женщины при современном общественном строе / Евг. Будде, проф. Казан. ун-та Санкт-Петербург ; Москва : т-во М. О. Вольф, [1907] (тип. т-ва М. О. Вольф в Спб.)
- Очерк истории современнаго литературнаго русскаго языка 1908
- Основы синтаксиса русского языка / Проф. Е. Ф. Будде Казань : лито-тип. И. Н. Харитонова, 1912
- Лекции по истории русского языка / Орд. проф. Казан. ун-та Е. Ф. Будде Казань : М. А. Голубев, 1913 (обл. 1914)
- Русский язык : Курс, чит. в 1911/12 учеб. г. на Пед. курсах при Упр. Казан. учеб. окр. / Проф. Е. Ф. Будде Казань : Маркелов и Шаронов, 1913 (обл. 1914)
- Отчет ординарного профессора Императорского Казанского университета, доктора русского языка и словесности, Евгения Будде: 1) О письменных работах, исполненных учениками в 1913-м году по русскому языку на экзаменах зрелости в 8-м классе гимназий Казанского учебного округа и посторонними лицами на тех же экзаменах того же года и того же Округа. 2) О письменных работах на окончательных испытаниях реальных училищ учеников выпуска 1913-го года и посторонних лиц по тому же предмету Казань : типо-лит. Имп. ун-та, 1914
- Ф. Ф. Фортунатов : Докл., сдел. в заседании О-ва 25 окт. 1914 г. Казань : типо-лит. Имп. ун-та, 1914
- Вопросы методологии русского языкознания : Пособие для преп. рус. яз. в сред. шк. и для самообразования / Проф. Е. Ф. Будде Казань : Кн. маг. М. А. Голубева, 1917
Напишите отзыв о статье "Будде, Евгений Фёдорович"
Примечания
- ↑ [isaran.ru/?q=ru/person&guid=6167F544-86F6-5AEC-9819-576BAC624F8F Информация] на сайте ИС АРАН
Источники
- Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорского Казанского университета : За сто лет (1804—1904) : В 2 ч. / Под ред. заслуж. орд. проф. Н. П. Загоскина. 1904 стр 41-42
- Владимир Николаевич Федоткин Рязанская энциклопедия: — Том 1 стр 140
- М. Е Бабичева Русские филологи XIX века: биобиблиографический словарь-справочник стр 93
Ссылки
- [www.ihst.ru/projects/sohist/repress/academy/budde.htm Биография]
- [www.megabook.ru/Article.asp?AID=618058 Биография]
- [rusdeutsch-panorama.ru/jencik_statja.php?mode=view&site_id=34&own_menu_id=4234 Энциклопедия немцы России]
- [kls.ksu.ru/boduen/bodart_4.php?id=1&num=1000000 Татарский государственный гуманитарно-педагогический университет (Казань)]
Литература
- Будде, Евгений Федорович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Будде, Евгений Фёдорович
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.
С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…
Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.
Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
- Родившиеся 25 декабря
- Родившиеся в 1859 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Елисаветградском уезде
- Умершие 31 июля
- Умершие в 1931 году
- Члены-корреспонденты АН СССР
- Учёные по алфавиту
- Филологи России
- Лингвисты России
- Слависты России
- Члены-корреспонденты Санкт-Петербургской академии наук
- Члены-корреспонденты РАН (1917—1925)
- Выпускники 6-й Московской гимназии
- Выпускники Одесского университета
- Преподаватели Казанского университета
- Репрессированные в СССР