Буддизм во Вьетнаме

История проникновения буддизма

Согласно словарю «Буддизм», статья С. А. Благова От первых веков распространения буддизма во Вьетнаме сохранилось крайне мало литературных или эпиграфических памятников. Содержащиеся в китайских источниках косвенные сведения позволяют утверждать, что первые буддийские проповедники появились на территории нынешнего Северного Вьетнама, входившей в то время в состав китайской империи Хань, во II-III вв. н. э. В начале III в. выходец из Согда Кхыонг Танг Хой (200—247) переводил здесь сутры с санскрита на вэньянь; в китайских источниках сохранились сведения о деятельности на этой территории во II-V вв. буддийских наставников из Индии. Многие проповедники прибывали в Зяотяу (название Северного Вьетнама в I-V вв. н. э.) с севера, что обусловило преобладающее влияние здесь доктрин махаяны.

Возникновение буддийских школ во Вьетнаме относится к концу VI в.: первую из них основал в 580 индиец Винитаручи, вторую — наставник Во Нгон Тхонг (У Яньтун) из Гуанчжоу в 820, третью — китайский монах Тхао Дыонг (Цао Тан) в 1069. Все эти три школы исповедовали учение тхиен, развивая традиции южного направления чань-буддизма.

Развитие буддизма

Пик влияния этих школ приходится на 10-12 вв., когда буддизм тхиен во вьетском государстве являлся государственным культом. После обретения в X в. независимости государство вьетов испытывало нехватку образованных людей, и буддийские наставники привлекались для участия в государственных делах.

В X веке во Вьетнам проник тантризм.

В XIII веке на смену школам Винитаручи, Во Нгон Тхонга и Тхао Дыонга пришла новая школа тхиен — Чук Лам, основанная в 1299 императором Чан Нян Тонгом, который принял постриг.

Интерес к буддизму был характерен для всей императорской фамилии Чанов, особенно в первые десятилетия их правления. Однако во второй половине XIV в. среди представителей вьетской правящей элиты усиливается влияние неоконфуцианских доктрин; в связи с этим, а также с упадком династии Чан положение сангхи ухудшается. Реформатор Хо Куи Ли, ставший в конце этого столетия фактическим правителем государства, придерживался откровенно антибуддийских взглядов, производил отчуждение монастырских владений и насильственно возвращал монахов в мир. Восшествие на престол новой династии Хо, последовавшее в 1407 под предлогом восстановления прав Чанов вторжение армий династии Мин, 20-летняя борьба с захватчиками — эти события создали в стране обстановку хаоса. Было разрушено множество пагод и стел, захватчики сознательно уничтожали попадавшие в их руки книги: в результате погибло бесчисленное количество памятников вьетской словесности, большая часть которых была связана с буддизмом. Этим объясняются заметные лакуны в ранней истории буддизма во Вьетнаме.

К концу XIV века доктрина тхиен утратила главенствующее положение во вьетнамском буддизме: всё большую роль начинают играть амидаистские (см. Амидаизм) и тантрические (см. Ваджраяна, Тантра) представления. После нескольких десятилетий стабильности в 1527 престол был узурпирован Мак Данг Зунгом: за этим событием последовала 60-летняя война между представителями новой династии и сторонниками свергнутого императора рода Ле, завершившаяся победой последних. Восстановление династии Ле оказалось чисто номинальным: реальная власть находилась в руках влиятельного клана Чиней, у которого вскоре возник конфликт с укрепившимся в южных провинциях другим знатным родом — Нгуен. Возобновившимся в связи с этим ожесточённым междоусобным войнам сопутствовало усиление влияния буддизма: учение о жизни как страдании получило подтверждение на всех ступенях социальной иерархии. Вьетнамская сангха обретает утраченные позиции, пользуясь поддержкой дома Чиней на севере страны и Нгуенов на юге. В этот период на севере Вьетнама возрождается школа Чук Лам, что связано главным образом с именем наставника Хыонг Хая (1627—1715). Во владениях же Нгуенов немалое влияние получила школа Ламте (Линьцзи), что было обусловлено притоком беженцев из Китая после маньчжурского завоевания, среди которых было немало буддийских монахов.

В конце XVIII века неустойчивое равновесие было разрушено антифеодальным крестьянским восстанием тэйшонов, объединивших страну, разгромивших цинские армии и в свою очередь потерпевших поражение от одного из представителей рода Нгуенов. Кратковременное правление тэйшонов, ограничивших общую численность монахов и закрывавших пагоды, было неблагоприятно для буддийской общины. В период правления династии Нгуен возобновляется строительство и ремонт пагод, что, однако, являлось не отражением государственной политики, а результатом частных пожертвований высшей знати. Установление во второй половине XIX века во Вьетнаме господства Франции ухудшило положение буддийской общины. Колониальная администрация осуществляла жёсткий контроль за её деятельностью. Для открытия новых пагод, проведения праздничных обрядов требовалось разрешение властей.

Современное состояние буддизма

В 30-х гг. XX века в среде буддийского духовенства начинается движение за возрождение буддизма, лидеры которого стремились повысить интерес к буддизму в обществе, расширить изучение и распространение канонических текстов. В это время во Вьетнаме создаются буддийские учебные заведения, использующие современные методы преподавания, общества изучения буддизма, которыми издавались журналы, религиозная литература. В годы 2-й мировой войны деятельность этих организаций сходит на нет и возобновляется лишь в конце 40-х гг. Впоследствии она протекала преимущественно в Южном Вьетнаме. А на Севере 16 марта 1958 состоялся учредительный съезд Единого буддийского союза, последовательно поддерживавшего политику правительства ДРВ.

В Южном Вьетнаме в начале 60-х гг. обостряется конфликт буддистов с диктаторским прокатолическим режимом Нго Динь Зьема. Начавшиеся в мае 1963 выступления буддистов в защиту своих прав, массовые демонстрации, голодовки, публичные самосожжения монахов стали одной из причин падения Зьема.

В конце 60-х начала 70-х гг. наблюдается «буддийский ренессанс»: ведётся широкомасштабное строительство пагод, десятки тысяч молодых людей принимают постриг. В начале 1979 создастся Комитет за объединение буддизма с участием представителей его различных течений и сект из всех регионов Вьетнама. Результатом его работы стал состоявшийся в ноябре 1981 учредительный съезд Конгрегации буддистов Вьетнама, объединивший все ранее существовавшие буддийские организации, 28-29 окт. 1987 в Ханое состоялся 2-й съезд Конгрегации. В апр. 1989 в городе Хошимин открылся институт по изучению буддизма. В настоящее время буддисты представляют собой наиболее многочисленную религиозную общину СРВ: из более чем 60 миллионов населения страны около трети в той или иной степени разделяют учение буддизма махаяны. Имеется также в стране несколько десятков тысяч последователей буддизма тхеравады из числа проживающих на юге республики кхмеров.

Буддийские храмы и монастыри

• Список буддийских храмов Вьетнама
• Пагода Куан Сы

Буддийские организации

• Буддийская Община Вьетнама
• Объединённая буддийская сангха Вьетнама

См. также

• Буддизм по странам
• История буддизма
• Туэ Чунг
• Религия во Вьетнаме

Отрывок, характеризующий Буддизм во Вьетнаме

– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…