Буддизм в Таиланде

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск


История проникновения буддизма

В соответствии с В. И. Корнев «Словарь Буддизма»

Представители различных школ буддизма обосновались на территории современного Таиланда задолго до её заселения тайскими народами. Местная буддийская традиция связывает распространение буддизма с миссионерами царя Ашоки. Археологические раскопки свидетельствуют о появлении здесь буддийских общин во II веке н. э., когда была создана огромная ступа в Након-Патоме. С VII века начинается переселение тайских народов с территории Южного Китая. Кхмерские цари использовали таи в качестве наёмников, предоставляя им земли в долинах р. Менам. В XIXII веках возникают крупные военные поселения таи: Чиангсен, Саванкалок, Питсанулок, Сукхотай и др., ставшие впоследствии столицами тайских государств. Волей судьбы тайские народы оказались в центре исторических событий Индокитая, вступив в контакты с представителями различных буддийских школ махаяны, тхеравады, сардастивады, которые обосновались на Суматре, Яве, Ланке, полуострове Малакка, в Паганской и Ангкорской империях, в государствах Пегу, Дваравати и др. В XIII веке появились первые тайские государства, из них Сукхотай (XIIIXIV века.) становится одним из крупнейших религиозных центров Юго-Восточной Азии.

Культура Сукхотая представляла собой синтез многих культур: через Паган и Дваравати таи восприняли буддийские концепции толка тхеравады; у монов заимствовали иконографию; у кхмеров — искусство зодчества и эпос «Рамаяна». В результате такого синтеза в Сукхотае сложилась новая школа буддийского зодчества и изобразительного искусства, которая стала доминирующей на всей территории Таиланда. В 1350 году появилось тайское государство Аютая (Сиам), а с сер. XV века в нём был установлен культ дева-раджи («бога-царя») — индо-буддийский культ брахманизма, шиваизма, вишнуизма и тантризма, сложившийся в Камбодже. На практике это означало перенесение индо-буддийских космологических и космографических представлений в сферу административных и сословных отношений, сочетание мощи и силы «бога-царя» с вечным моральным законом — дхармой. В королевском декрете 1740 года подчёркивалось, что «только король — наивысший на земле, он подобен богу. Он может заставить большого человека подчиниться маленькому, и наоборот. Приказ короля подобен небесному топору. Если им ударить по деревьям или горам, последние не выстоят и будут уничтожены». В 1767 году Аютая была захвачена и разрушена бирманцами, а после изгнания последних к власти пришла бангкокская династия Чакри (с 1782 года до настоящего времени), при которой буддизм толка тхеравады стал государственной религией. Буддийские монастыри стали главными институтами в сельских районах, в них скапливались богатства, они были чаще всего единственным местом, где крестьяне могли получить образование, медицинскую помощь, приют для престарелых. Поэтому королевский дом уделял много внимания вопросам управления, контроля и реорганизации сангхи в национальном масштабе.

Развитие буддизма

При Раме III (правил в 18241851) контроль за сангхой стал осуществляться с помощью экзаменов, проводившихся 1 раз в 3 года. Рама IV (правил в 18511868) разделил сангху на 2 секты: Маха-никая и Тхаммают-никая; для последней характерно строгое соблюдение монашеского образа жизни. К концу XIX века концепция «бога-царя» была заменена на концепцию просвещённого монарха — защитника и покровителя сангхи. В 1902 был обнародован декрет о создании административной системы сангхи, тождественной государственной системе. В 1941 религиозное образование было отделено от светской системы просвещения.

Современное состояние буддизма

В настоящее время управление сангхой делится на администрацию провинции, района и тамбона. Тамбон состоит из 10—20 деревень и включает минимум 5 монастырей. Около 50 тыс. деревень сведены в 5100 тамбонов. Самой мелкой административной единицей является монастырь, которых в стране более 32 тыс. Ответственность за монастырь несёт настоятель, назначаемый буддийским комитетом района или провинции. Провинциальный комитет отвечает за состояние буддизма в провинции, его пропаганду, организует общественные работы по строительству и ремонту монастырских зданий. При каждом монастыре имеется религиозный совет, в состав которого входят старшие монахи, представители деревенской элиты, в их числе богатые меценаты. При такой системе религиозными активистами оказываются не только 400 тыс. членов сангхи, но и сотни тысяч уважаемых граждан страны. Ведущую роль в подготовке кадров играют буддийские университеты Махамакут и Маха Чулалонгкор, расположенные в Бангкоке. Там же находится штаб-квартира международной организации «Всемирное братство буддистов» (ВББ). В стране функционируют 2 крупные организации: Ассоциация буддистов Таиланда и Ассоциация молодых буддистов, в которые входят буддийские организации государства, обществ, и части, предприятий и учреждений, учебных заведений, воинских подразделений. Эти ассоциации и их многочисленные филиалы занимаются пропагандой буддизма через ТВ, радио, печать, организуют семинары, фестивали, праздники, конкурсы и т. д. В конце 1970-х гг. появились новые буддийские общества в университетах и вузах, ставящие целью обновление буддизма. Новое идеологические направление буддизма имеет историческую перспективу и, вероятнее всего, станет политическим.

Буддийские храмы и монастыри

Бангкок

Пхукет

Чианг-Май

Чианг-Рай

  • Wat Phra That Doi Chom Thong
  • Ват Пхра Кео
  • Wat Phra Sing

См. также

Напишите отзыв о статье "Буддизм в Таиланде"

Отрывок, характеризующий Буддизм в Таиланде

Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.