Буева, Людмила Пантелеевна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Людмила Пантелеевна Буева
Место рождения:

село Щучье, Бобровский уезд, Воронежская губерния, РСФСР, СССР

Научная сфера:

философия

Учёная степень:

доктор философских наук

Учёное звание:

профессор
академик РАО

Альма-матер:

философский факультет МГУ

Людми́ла Пантеле́евна Б́уева (род. 13 ноября 1926, село Щучье, Воронежская губерния) — российский философ, доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник Института философии РАН, академик РАО.





Биография

В 1950 году окончила философский факультет Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, в 1955 году — аспирантуру. Кандидатская диссертация (1955 год) посвящена философским проблемам образования.

Работала ассистентом кафедры философии Сталинградского педагогического института, затем вернулась в Московский государственный университет на кафедру философии гуманитарных факультетов, где работала до 1975 года в качестве преподавателя, затем доцента, а после защиты в 1968 году докторской диссертации на тему «Социальная среда и личность» — профессора (с 1970 года). В 1998—2004 годах профессор философского факультета МГУ.

На протяжении многих лет работает в Институте философии Академии наук СССР (ныне — Российской академии наук): заведующая сектором философских проблем личности, заместитель директора института, заведующая отделом философских проблем общественного сознания, заведующая лабораторией философских проблем человека; в настоящее время — главный научный сотрудник Института философии РАН.

С 27 января 1989 года академик Академии педагогических наук СССР (ныне Российская академия образования), в 1990—1991 годах академик-секретарь отделения «Образование и культура».

Основные труды Буевой посвящены философским проблемам человека и формирования личности.

Публикации

  • Идентичность в системе психологического знания // Психология и психотехника. — 2011. — № 7 (34). — С. 6-14.
  • Круглый стол «Феномен социальных потрясений» // Вестник аналитики. — 2011. — № 2 (44). — С. 124—146.
  • Круглый стол «Что такое стабильное общество?» // Вестник аналитики. — 2011. — № 1 (43). — С. 45-122.

Награды

  • Медаль ВДНХ — за лучший труд «Социальная среда и сознание личности»
  • Золотая медаль Академии образования.

Напишите отзыв о статье "Буева, Людмила Пантелеевна"

Ссылки

  • [iph.ras.ru/bueva.htm Буева Людмила Пантелеевна]. Институт Философии Российской Академии Наук. Проверено 24 октября 2015.
  • [rusacademedu.ru/akademiya/akademiki-rao/bueva-lyudmila-panteleevna/ Буева Людмила Пантелеевна]. Российская Академия Образования. Проверено 24 октября 2015.

Источники

  • Алексеев П. В. [www.az-libr.ru/index.shtml?Persons&1L5/5c08ddbe/index Философы России XIX—XX столетий. Биографии, идеи, труды]. — 4-е изд. — М.: Академический Проект, 2002.

Отрывок, характеризующий Буева, Людмила Пантелеевна

Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.