Бузанов, Иван Феоктистович

Иван Феоктистович Бузанов
укр. Іван Феоктистович Бузанов
Дата рождения:	12 мая (29 апреля) 1903(1903-04-29)
Место рождения:	Новая Прага, Александрийский уезд, Херсонская губерния, Российская империя
Дата смерти:	10 января 1984(1984-01-10) (80 лет)
Страна:
Научная сфера:	растениеводство
Место работы:	Всесоюзный научно-исследовательский институт сахарной свёклы
Альма-матер:	Одесский сельскохозяйственный институт
Награды и премии:

Иван Феоктистович Бузанов (29 апреля 1903, Новая Прага, Украина — 10 января 1984) — советский растениевод, академик ВАСХНИЛ (1956-84).

Биография

Родился Иван Бузанов 29 апреля 1903 года в селе Новая Прага (ныне — Кировоградская область Украины). В 1928 году окончил Одесский сельскохозяйственный институт. С 1930 года работал во Всесоюзном научно-исследовательском институте сахарной свёклы и проработал там всю свою долгую и плодотворную жизнь (с 1930-по 1937 год научным сотрудником, с 1937-по 1941 год — заведующим отделом, с 1941-по 1970 год — директором, с 1970-по 1975 год — заведующим лабораторией и с 1975-по 1984 год — научным консультантом).

Скончался 10 января 1984 года.

Научные работы

Основные научные работы посвящены физиологии растений, в частности физиологии сахарной свёклы.

• Выяснил закономерности зависимости физиологии сахарной свёклы от факторов внешней среды.
• Разрабатывал научные основы повышения урожайности этой культуры.

Награды и премии

За многие заслуги перед обществом Иван Бузанов в 1960 году был удостоен Ленинской премии.

Семья

Сын — Виктор Иванович Бузанов, лауреат Ленинской и Государственной премий СССР.

Примечания

• Биологи. Биографический справочник

Отрывок, характеризующий Бузанов, Иван Феоктистович

Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.