Буи, Жак

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Жак Жозеф Андре Буи (фр. Jacques-Joseph-André Bouhy; 18 июня 1848, Пепенште — 24 января 1929, Париж) — бельгийский оперный певец (баритон).

Учился сперва в Льеже, затем окончил Парижскую консерваторию (1869, класс Шарля Франсуа Дювернуа). В 1871 году дебютировал на сцене Парижской оперы в партии Мефистофеля в «Фаусте» Гуно. В 18721875 гг. пел в Опера комик, став, в частности, первым исполнителем партии Эскамильо в опере Жоржа Бизе «Кармен» и заглавной партии в опере Жюля Массне «Дон Сезар де Базан». В дальнейшем вернулся в Национальную оперу, в начале 1880-х гг. много гастролировал, в том числе в 1880 году в Санкт-Петербурге. Затем отправился в США, где в 1885 г. был назначен первым директором новосозданной Национальной консерватории, специализировавшейся первоначально на подготовке вокалистов. Буи проработал в Нью-Йорке до начала 1890 года, после чего вернулся во Францию, чтобы исполнить партию Верховного жреца в первом парижском представлении оперы Камиля Сен-Санса «Самсон и Далила». Оставил сцену в 1892 году, сосредоточившись на преподавательской деятельности.

Напишите отзыв о статье "Буи, Жак"



Литература

  • F. Jacques Burquel. Un grand artiste wallon, Jacques Bouhy, 1848—1929. — Spa: Éditions J’Ose, 1970.  (фр.)

Отрывок, характеризующий Буи, Жак

В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.