Буйвид, Анна Юрьевна

К:Википедия:Страницы на КУ (тип: не указан)

Анна Буйвид
Род деятельности:	искусствовед и куратор
Дата рождения:	10 сентября 1983(1983-09-10) (40 лет)
Место рождения:	Днепропетровск, УССР, СССР
Мать:	Вита Буйвид

Анна Юрьевна Бу́йвид (Аня Буйвид, р. 1983, Днепропетровск) — искусствовед и куратор современного искусства.

Биография

Родилась в Днепропетровске 10 сентября 1983 года. Мать — художник Вита Буйвид. Окончила Санкт-Петербургскую Академию Художеств, факультет теории и истории искусств (2007).

Аспирант кафедры зарубежного искусства Санкт-Петербургской Академии Художеств. Диссертация посвящена живописи периода Ар Деко. Сфера научных интересов — западноевропейское искусство ХХ века, современное актуальное искусство. До поступления в СПбГАИЖСА им. Репина училась в школе при Академии Художеств и Балтийской школе фотографии при ГЦСИ. Как молодой куратор в 2012 году стажировалась в Австрии по программе Объединения институтов культуры стран Европейского союза

Параллельно с получением высшего образования работала в fashion-изданиях в качестве стилиста, визажиста, постановщика съемок, журналиста и редактора. Закончив обучение, оставила работу с «глянцем», полностью сконцентрировавшись на современном искусстве.

Занимается подготовкой выставок в качестве независимого куратора, пишет сопроводительные тексты и арт-обзоры в прессе. Ведет авторский курс лекций по теории и истории искусства в «Школе визуальных искусств» (Москва), выступает с лекциями и в рамках других культурно-образовательных проектов, принимает участие в научных конференциях. Иногда создает собственные художественные произведения.

Внешние изображения
	[visualrian.ru/ru/site/gallery/index/id/1442274/context/%7B%22feature%22%3A%22301024%22%7D/ Анна и Вита Буйвид] на открытии групповой выставки «КРАСИВАЯ» в галерее RuArts в Москве 10.04.2013 (Библиотека изображений РИА Новости)

В 2010 году курируемый Анной Буйвид проект «Соль», участвовавший во II Московской международной Биеннале молодого искусства «Стой! Кто идет?», был признан финалистом премии им. Сергея Курехина в номинации «Лучший кураторский проект».

В 2010 году проект «Visual Art Program» (в рамках киевского фестиваля ГОГОЛЬFEST), сокуратором которого была Анна Буйвид, стал победителем премии им. Сергея Курехина в номинации «Лучший кураторский проект».

Живет и работает в Москве и Санкт-Петербурге.

Кураторская деятельность

• 2014 — IV Московская международная Биеннале молодого искусства, куратор проекта «Стойкие. Фотографы объединения „Украинская фотографическая альтернатива“» в рамках параллельной программы (Галерея FotoLoft, ЦСИ Винзавод).
• 2014 — IV Московская международная Биеннале молодого искусства, куратор проекта «Даже не мечтай» в рамках параллельной программы (Галерея RuArts).

• 2012 — III Московская международная Биеннале молодого искусства, куратор специального проекта «Oculus Два. Выставка молодых художников Фонда „ПРО АРТЕ“», Агентство Art.Ru.
• 2012 — III Московская международная Биеннале молодого искусства, куратор специального проекта, совместно с Анной Беляевой, «Упражнение „Артикуляция“», Цех Белого, ЦСИ Винзавод.
• 2012 — «Отторжение» — проект группы «МЫЛО», галерея Anna Nova, Санкт-Петербург.

• 2011 — Куратор проекта «Oculus Noveni. Выставка молодых художников Фонда „ПРО АРТЕ“», лофт-прект «Светоч», Санкт-Петербург.
• 2011 — 4-я Московская Биеннале современного искусства, куратор специального проекта «Островной синдром», в рамках проекта «Художники мира», Mariposa Cultural Foundation & Chayofa Gallery, (Испания) / Агентство Art.Ru (Россия).
• 2011 — 4-я Московская Биеннале современного искусства, куратор специального проекта «METAFIGURA».
• 2011 — 4-я Московская Биеннале современного искусства, со-куратор проекта «Пустота / Nothingness» в рамках параллельной программы (Галерея RuArts).

• 2010 — ГОГОЛЬFEST (Киев), Visual Art Program, co-curator | Проект — победитель премии им. Сергея Курехина в номинации «Лучший кураторский проект»
• 2010 — II Московская международная Биеннале молодого искусства «Стой! Кто идет?», куратор проекта «Соль» | Проект — финалист премии им. Сергея Курехина в номинации «Лучший кураторский проект» .
• 2010 — II Московская международная Биеннале молодого искусства «Стой! Кто идет?», со-куратор проекта «Z-time / Время по Гринвичу».

• 2009 — 3-я Московская Биеннале современного искусства, куратор проекта «Piece of Art», в составе кураторской группы БЕГ.
• 2009 — Куратор выставки «Глич» в Зверевском центре современного искусства, Москва.

Ссылки

• [www.artodox.com/curators/page/27/ Анна Буйвид на сайте artodox]
• [citycelebrity.ru/citycelebrity/Tele.aspx?PostId=18517/ Запись прямого эфира с Анной Буйвид на портале Citycelebrity]
• [2010.youngart.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=42%3Asalt&catid=4%3Avideo&Itemid=13&lang=ru/ Видео: кураторы о Биеннале. Анна Буйвид о проекте «СОЛЬ»]
• [www.rbcdaily.ru/search?query=%D0%90%D0%BD%D0%BD%D0%B0%20%D0%91%D1%83%D0%B9%D0%B2%D0%B8%D0%B4 Статьи Анны Буйвид] в газете «РБК Daily»
• Буйвид А. Ю. Тамара де Лемпика: образец — источник вдохновения // Труды Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств. — Том 186 (2009). — С. 66-71.

Отрывок, характеризующий Буйвид, Анна Юрьевна

В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.