Буквенно-цифровое обозначение аккорда

Буквенно-цифровое обозначение аккорда — метод упрощённой записи аккордов в музыкальном аккомпанементе. Часто используется в таких музыкальных стилях, как популярная музыка и джаз.

Общие сведения

В соответствии с системой буквенно-цифровых обозначений аккорды обозначаются латинскими буквами, цифрами, математическими знаками и прочими символами. Иногда вместо знаков «плюс» и «минус» используются знаки альтерации: диез и бемоль.

В музыкальных произведениях могут встречаться одинаково звучащие аккорды с различными буквенно-цифровыми обозначениями. Помимо этого, обозначение не показывает, как звуки аккорда располагаются относительно друг друга и какие звуки аккорда необходимо удвоить. Таким образом, эти обозначения поясняют движение гармонии.

Состав буквенно-цифрового обозначения аккорда

Обозначение аккорда состоит из нескольких частей: указывающей на тонику аккорда латинской буквы, определяющей лад аккорда приставки, а также цифр и других символов, указывающих на интервальное строение аккорда. Помимо этого существует несколько альтернативных обозначений, заменяющих или дополняющих основные.

Основной тон

Аккорды обозначаются большими латинскими буквами в соответствии с основным тоном. Маленькие буквы, применяемые для обозначения тональностей, как правило не используются для аккордов.

Таблица латинских обозначений нот
до	ре	ми	фа	соль	ля	си-бемоль	си
C	D	E	F	G	A	B	H

В некоторых странах (в том числе в США, Канаде и Ирландии) латинская буква B обозначает ноту «си» (на полутон ниже чем «до»), в то время как нота на тон ниже «до» обозначается B♭. В других странах (Россия, Германия, Польша и пр.) ноты на полтона и тон ниже «до» обозначаются как H и B соответственно.

Лад аккорда

Минорные аккорды содержат приставку m после основного тона. Для мажорных аккордов приставка не указывается.

Примеры: Am — ля-минор; C — до-мажор.

Самый широкий интервал аккорда

Рядом с латинским обозначением тоники и лада аккорда в цифровой форме указывается наибольший из интервалов в составе аккорда. Септаккорд обозначается цифрой «семь», нонаккорд — цифрой «девять» и так далее. Для трезвучий цифра «пять» обычно опускается.

Примеры: Am⁷ — малый минорный септаккорд от ля; C⁷ — доминантсептаккорд от до.

Дополнительные действия над звуками

Если в состав аккорда входят альтерированные звуки, обозначение аккорда содержит цифру, соответствующую интервалу между этим звуком и тоникой, которой предшествует минус или «плюс». Минус означает, что соответствующий звук должен быть понижен на полутон, а плюс обозначает аналогичное повышение звука. Минус или плюс могут быть заменены соответственно бемолем (или внешне схожей латинской буквой b) или диезом (или внешне схожим октоторпом).

В состав аккорда могут входить дополнительные звуки. При этом обозначение аккорда содержит интервальный номер добавленного звука, которому предшествует косая черта. Для трезвучий вместо косой черты используется обозначение add.

Примеры: Am-5, Am♭5 — уменьшенный аккорд от ля; Am9/6 — минорный нонаккорд от ля с добавленной шестой ступенью; Cadd9 - мажорный аккорд от до с добавленной девятой ступенью.

Если после косой черты указана не цифра, а латинская буква, данный аккорд берётся не с тонической басовой нотой, а с басовой нотой, указанной после черты.

Другие обозначения

Существует несколько дополнительных сокращений, применяющихся для обозначения аккордов:

• aug (от англ. augmented) — увеличенное трезвучие
• sus2 (от англ. suspended) — аккорд с пониженным до секунды терцовым тоном
• sus4 (от англ. suspended) — аккорд с повышенным до кварты терцовым тоном
• maj (от англ. major), ^Δ — большой мажорный септаккорд
• dim (от англ. diminished), ° — уменьшенное трезвучие
• m^Ø — полууменьшенный септаккорд

Исторические факты

10 мая 1999 года во время обсуждения законопроекта о гимне в Государственной думе Российской Федерации депутат Митрофанов предложил внести в музыкальную редакцию гимна поправку, касающуюся внесения в клавир буквенно-цифровых символов для обозначения аккордов. Во время написания гимна Александровым подобные обозначения не были распространены, однако на момент обсуждения законопроекта такая техника была предусмотрена нотной грамотой по всему миру. Тем не менее, в утверждённой музыкальной редакции Государственного гимна Российской Федерации буквенно-цифровые обозначения отсутствуют.

Отрывок, характеризующий Буквенно-цифровое обозначение аккорда

– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.


На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
– Mais charmante! [Очень мила!] – сказал он, очевидно про Наташу, как не столько слышала она, сколько поняла по движению его губ. Потом он прошел в первый ряд и сел подле Долохова, дружески и небрежно толкнув локтем того Долохова, с которым так заискивающе обращались другие. Он, весело подмигнув, улыбнулся ему и уперся ногой в рампу.
– Как похожи брат с сестрой! – сказал граф. – И как хороши оба!
Шиншин вполголоса начал рассказывать графу какую то историю интриги Курагина в Москве, к которой Наташа прислушалась именно потому, что он сказал про нее charmante.
Первый акт кончился, в партере все встали, перепутались и стали ходить и выходить.
Борис пришел в ложу Ростовых, очень просто принял поздравления и, приподняв брови, с рассеянной улыбкой, передал Наташе и Соне просьбу его невесты, чтобы они были на ее свадьбе, и вышел. Наташа с веселой и кокетливой улыбкой разговаривала с ним и поздравляла с женитьбой того самого Бориса, в которого она была влюблена прежде. В том состоянии опьянения, в котором она находилась, всё казалось просто и естественно.
Голая Элен сидела подле нее и одинаково всем улыбалась; и точно так же улыбнулась Наташа Борису.
Ложа Элен наполнилась и окружилась со стороны партера самыми знатными и умными мужчинами, которые, казалось, наперерыв желали показать всем, что они знакомы с ней.
Курагин весь этот антракт стоял с Долоховым впереди у рампы, глядя на ложу Ростовых. Наташа знала, что он говорил про нее, и это доставляло ей удовольствие. Она даже повернулась так, чтобы ему виден был ее профиль, по ее понятиям, в самом выгодном положении. Перед началом второго акта в партере показалась фигура Пьера, которого еще с приезда не видали Ростовы. Лицо его было грустно, и он еще потолстел, с тех пор как его последний раз видела Наташа. Он, никого не замечая, прошел в первые ряды. Анатоль подошел к нему и стал что то говорить ему, глядя и указывая на ложу Ростовых. Пьер, увидав Наташу, оживился и поспешно, по рядам, пошел к их ложе. Подойдя к ним, он облокотился и улыбаясь долго говорил с Наташей. Во время своего разговора с Пьером, Наташа услыхала в ложе графини Безуховой мужской голос и почему то узнала, что это был Курагин. Она оглянулась и встретилась с ним глазами. Он почти улыбаясь смотрел ей прямо в глаза таким восхищенным, ласковым взглядом, что казалось странно быть от него так близко, так смотреть на него, быть так уверенной, что нравишься ему, и не быть с ним знакомой.