Букирев, Александр Ильич

Александр Ильич Букирев
Александр Ильич Букирев
Место рождения:	д. Верх-Мочки, Кунгурский уезд, Пермская губерния
Научная сфера:	ихтиология
Место работы:	Пермский государственный университет
Учёная степень:	кандидат биологических наук
Учёное звание:	профессор
Известные ученики:	Владимир Викторович Барсуков [www.npacific.ru/np/library/encicl/2/0027.htm]
Награды и премии:

Алекса́ндр Ильи́ч Бу́кирев (12 сентября 1903, д. Верх-Мочки, Кунгурский уезд, Пермская губерния – 26 августа 1964, Пермь) — советский ихтиолог, кандидат биологических наук, профессор, ректор (1939–1941 и 1946–1951), декан биологического факультета (1955–1956) Пермского университета.  В годы Великой Отечественной войны — командир артиллерийского дивизиона, автор брошюры "Немецкий тяжёлый танк «Тигр Б»", развеявшей миф о непобедимости немецкого танка "Тигр II". Основатель научного направления в ихтиологии, уделяющего основное внимание исследованию рыбных ресурсов и изменчивости рыб, изучению закономерностей формирования ихтиофауны Камского водохранилища.

Биография

Родился 12 сентября 1903 года (по другим данным 9 сентября) в деревне Верх-Мочки Кунгурского уезда Пермской губернии в семье крестьянина.

В 1922 году поступил на рабфак Пермского университета, в 1925 году окончил его и был призван на службу в РККА.

В 1927 году поступил в ПГУ, но в 1929 году снят с учёбы Пермским горкомом ВКП(б) и направлен на работу ответственным секретарём Пермского городского Совета.

В 1930–1931 годах продолжил учёбу и в 1931 году окончил биологическое отделение Пермского педагогического института.

Был оставлен научным сотрудником и ученым секретарем Биологического научно-исследовательского института при ПГУ, затем работал ассистентом кафедры зоологии позвоночных.

Совместно с М. И. Меньшиковым организовал и успешно осуществил две комплексные ихтиологические экспедиции по Верхней и Средней Каме, результаты которых опубликованы в их широко известной монографии "Рыбы и рыболовство верховьев р. Камы" (1934).

В 1939 году участвовал в боях на Халхин-Гол, был тяжело ранен. В июне 1940 года назначен ректором ПГУ, с этого поста добровольцем ушел на фронт.

В 1941–1945 годах участвовал в Великой Отечественной войне в качестве главы артиллерийского дивизиона. Разрабатывал методы борьбы с танком "Королевский тигр". Произведя испытательные стрельбы из гаубицы по одной из захваченных машин, он определил наиболее уязвимые места и установил, какими снарядами и с какой дистанции лучше поражать цель. С основательностью учёного результаты проведённого теста он изложил в брошюре "Немецкий тяжёлый танк «Тигр Б» и борьба с ним", которая была оперативно издана и распространена по фронтам.

Начав с командования артиллерийским дивизионом, он уже летом 1942-го исполняет обязанности начальника артиллерии бригады, затем становится старшим помощником начальника артиллерийского управления 40-й армии, начальником штаба артиллерии Белгородской дивизии, старшим помощником начальника оперативного отдела штаба артиллерии 1-го Украинского фронта.

В мае 1946 года защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Иннервация брюшных плавников костистых рыб», а в 1947 году ему присвоена степень кандидата биологических наук и присуждено звание доцента.

В 1946–1951 годах был ректором Пермского университета. Преодолевая тяжелейший послевоенный кадровый кризис, прилагал большие усилия для привлечения в университет сторонних высококлассных специалистов: историка Л. E. Кертмана и филолога С. Я. Фрадкину, математиков С. Н. Черникова, Л. И. Волковысского и др. В 1951 году стал доцентом кафедры зоологии позвоночных ПГУ, а с 1952 года — заведующим кафедрой зоологии позвоночных. В 1962 году ему было присвоено учёное звание профессор.

C 1955 по 1956 годы работал в должности декана биологического факультета ПГУ.

Наряду с М. И. Меньшиковым является основателем пермского направления в ихтиологии, основное внимание уделяющего исследованию рыбных ресурсов и изменчивости рыб. Обнаружил ранее неизвестную в Средней Каме ручьевую форель, описал её, организовал изучение ихтиологических остатков в древних стоянках человека, широкие комплексные исследования закономерностей формирования ихтиофауны камских водохранилищ, опубликовал 20 научных работ, в том числе 2 крупные сводки.

А. И. Букиревым выполнена систематизация рыб Верхней Камы, Чиликоновских озер и р. Иртыша, включенная в справочники по пресноводным рыбам.

Опубликовал десятки газетных и популярных статей по актуальным вопросам биологии.

Великолепно читал лекции, мастерски вел практикумы, семинары, кружки, был наставником многих поколений студентов. За 25 лет преподавательской деятельности подготовил около 300 специалистов, среди которых свыше 60 кандидатов и 7 докторов наук.

Общественная деятельность

• Депутат областного, городского, районного Советов.
• Председатель Советского комитета защиты мира.
• Председатель областного совета общества "Знание".

Награды

• Орден Ленина;
• Орден Красного Знамени;
• Орден Кутузова III степени;
• Орден Отечественной войны I степени;
• Орден Красной Звезды;
• медали.

Память

• Его именем названа улица в Перми.

Публикации

1. [dshinin.ru/Upload_Books3/Books/2011-06-13/201106131255461.pdf Букирев А. Ускоренная подготовка артиллерийского наступления] // Красное знамя. 28 октября 1943. С. 2.
2. Букирев А. И., Скробов Ю. Д. "Немецкий тяжелый танк "Тигр Б" и методы борьбы с ним" // [pro-tank.ru/tanki-v-bou/710-german-tank-royal-tiger-and-the-fight-against-it Немецкий танк "Королевский Тигр" и борьба с ним]. Виртуальный музей бронетехники. См. [mashtab-ekb.ru/forum/viewtopic.php?f=87&t=1401&start=25#p13362 то же].
3. Письма любви. Фронтовые письма Александра Ильича Букирева / Сост. и автор вступительной статьи Н. Д. Аленчикова. Пермь, 2005.

Источники и ссылки

1. [www.psu.ru/news/111-let-so-dnya-rogdeniya-aleksandra-ilicha-bukireva 111 лет со дня рождения Александра Ильича Букирева] // УОСИМ ПГНИУ.
2. Аленчикова Н. Об А. И. Букиреве (выпускнике 1924 г.) // Пермский рабфак. Пермь: Перм. кн. изд-во, 1975. С. 245–248.
3. [www.permarchive.ru/index.php?page=rektor-pgu-a-i-bukirev---chelovek-uchenyj-voin Аленчикова Н. Ректор ПГУ А.И. Букирев — человек, учёный, воин] // Архив города Перми.
4. [enc.permculture.ru/showObject.do?object=1804219713&viewMode=B_1803401803&link=1 Букирев Александр Ильич]. Энциклопедия «Пермский край». Проверено 2 января 2013. [www.webcitation.org/6DxuRKoGx Архивировано из первоисточника 26 января 2013].
5. Гор Г. Майор Букирев // Уральцы в боях за родину. Молотов, 1944.
6. Иванов В. Учёный и воин // До последнего дыхания. Пермь: Перм. кн. изд-во, 1966. С. 22–29.
7. Костицын В. И. [www.psu.ru/files/docs/science/books/mono/kostitsyn_rektory_2006_129_192.pdf Букирев Александр Ильич] // [www.psu.ru/nauka/elektronnye-publikatsii/monografii-123123/v-i-kostitsyn-rektory-permskogo-universiteta-1916-2006 Костицын В. И. Ректоры Пермского университета. 1916-2006.] Изд. 2-е, перераб. и доп. / Перм. ун-т. Пермь, 2006. 352 с. С. 91—103.
8. [www.perm.kp.ru/daily/26474/3344313/ Матлин А. Бить немецкие «Королевские Тигры» помогала методичка пермяка] // Комсомольская правда. 23 дек. 2015.
9. Соловьев Н. С. Учёный и воин // Календарь-справочник Пермской области. Пермь, 1968, № 10.
10. Соловьев Н. С., Барсуков В. В. Памяти Александра Ильича Букирева (1903–1964) // Вопросы ихтиологии. М.: Наука, 1965. Т.5, вып. I (34). С. 198–202.
11. Стабровский А. Учёный, воин, педагог // Вечерняя Пермь. 1981. № 233. 10 октября.
12. [www.archive.perm.ru/guide/0012/fr-_1054_.htm Фонд №р-1054. Букирев Александр Ильич]. Государственный архив Пермского края. Проверено 2 января 2013. [www.webcitation.org/6DxuQnmrm Архивировано из первоисточника 26 января 2013].

Отрывок, характеризующий Букирев, Александр Ильич

Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.