Буксируемая мина

Буксируемая мина — тип минного оружия, имевший применение в третьей трети XIX века. Представляла собой несамоходный подводный снаряд, буксируемый боевым кораблем или катером на длинном тросе либо с целью защиты от таранного удара неприятеля, либо с целью нападения на неприятельские корабли.

История

Буксируемая мина Гарвеев

В конце 1860-х, британскими офицерами — братьями Гарвей — была разработана так назваемая «буксируемая торпеда Гарвеев». Она представляла собой мину обтекаемой формы, буксируемую броненосцем параллельно борту при помощи длинного троса, закрепленного в носовой части корабля. Детонатор мины приводился в действие электрическим импульсом с борта корабля-носителя.

Мина Гарвеев являлась в первую очередь оборонительным оружием. Её предназначением было защищать в бою корабль от таранных атак: предполагалось, что угрозы наскочить на буксируемую мину будет достаточно, чтобы удержать корабль противника от попытки нанести удар тараном. Кроме того, если носитель мины сам пытался таранить противника, буксируемые параллельно корпусу мины позволяли надеяться поразить цель, даже если та увернется от тарана. В боевых действиях мина не применялась.

Буксируемая мина Макарова («крылатка»)

В период Русско-турецкой войны 1877-1878 гг., русские минные катера и миноноски, действующие против турецких кораблей в портах Кавказа и на Дунае, использовали буксируемую мину как наступательное оружие. Лейтенантом (впоследствии - вице-адмиралом) С. О. Макаровым был разработан особый тип буксируемой мины, так называемая «крылатка». «Крылатка» представляла собой мину, удерживаемую на плаву специальным буем и снаряжённую 3-пудовым (49,2 кг) зарядом пороха, буксируемую на относительно длинном (35-40 метров) тросе; свое название они получили за своеобразные «крылья», которые отводили мину на 30-40 градусов в сторону от спутного следа катера. По идее - применяя такие мины, экипаж катера подвергался значительно меньшей опасности, так как отпадала необходимость приближаться к атакуемому кораблю вплотную (тем более, что «крылатка» преодолевала и бон). Возле корабля противника минный катер резко отворачивал в сторону, высвобождая буксирный канат. Мина, двигаясь по инерции, заходила под корпус неприятельского корабля и подрывалась электрическим запалом по кабелю.

Мины-«крылатки» несколько раз применялись в боевых операциях, однако показали себя неудобными в практическом обращении и были в итоге заменены обычными шестовыми минами. Ещё позже минные катера «Чесма» и «Синоп» были снабжены средствами для пуска «самодвижущихся мин» («мин Уайтхеда»). Им - наряду с метательным минами - и было суждено стать основным активным оружием минных катеров Российского Императорского Флота.

Дальнейшее развитие

С появлением на вооружении военных флотов первых относительно боеспособных подводных лодок буксируемые мины некоторое время применяли в качестве буксируемых глубинных бомб. Однако не существует данных об их успешном использовании в этом качестве.

Ссылки

• Nineteenth-century Torpedoes and Their Inventors, Edwyn Gray: Naval Institute Press, 2003.

Отрывок, характеризующий Буксируемая мина

– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.