Буланиды
Булани́ды (Сабриелиды) — династия царей в Хазарском каганате, правившая в IX-X веках.
Родоначальник — Булан (в другом варианте Сабриель), с которым официальная царская традиция связывает обращение хазар в иудаизм ок. 730—740 г. По видимому, он был не царём, а знатным хазарином, так как по независимым источникам точно установлено, что хазарами в то время правил каган. Хазарские князья не могли стать каганами, поскольку этот титул принадлежал только членам одного харизматического рода (иногда полагают, что он происходил от тюркской династии Ашина). Принятие иудаизма помогло преемникам Булана оттеснить языческий род каганов от власти. На рубеже VIII—IX потомок Булана Обадия стал фактическим главой страны, закрепив пост заместителя кагана за своими потомками. С этого момента реальное управление осуществлялось царями, которые носили тюркский титул «бек» (переводимым по-арабски малик, а на иврите — хамалех). За каганами остались только ритуальные функции и номинальное главенство.
Наследование внутри династии осуществлялось строго от отца к сыну, в то время как у кочевых народов и ранее самих хазар власть обычно передавалась от дяди к племяннику. У Буланидов такое имело место лишь однажды, когда после правления сына Обадии Езекии и внука Манассии трон перешёл к брату Обадии Ханукке. Как полагают, это могло быть следствием ожесточённой политической борьбы против новой династии.
Царский список известен из «Еврейско-хазарской переписки». Перечень, начинающийся с Обадии и заканчивающийся Иосифом, правившим накануне разгрома Хазарии Святославом в 60-е гг X, насчитывает 12 (краткая редакция) или 13 (пространная редакция) имён. Он не имеет аналогов в других источниках и поэтому его достоверность может вызывать сомнения. Возможно, он является искусственно раздутым, так как в ещё одной ранней редакции — в произведении испанского автора Иегуды Барселонца, содержащем пересказ и цитату из «Переписки», количество имён сокращено до 7. О последних трёх царях (Вениамине, Аароне II и Иосифе) более подробная информация и приблизительные указания на время правления имеются в письме Шехтера.
Некоторые историки в том числе и Л. Н. Гумилёв, основываясь на еврейских именах царей, утверждают, что Буланиды являлись этническими евреями, а по своему социальному происхождению — торговцами. Это, по мнению сторонников данной теории, означает, что верхушка Хазарии была чужой для населения страны. Подобные взгляды опровергаются многими фактами. Прежде всего тем, что Булан был не торговцем, а военачальником и его имя — тюркское, означающее «лось». Остальные цари, скорее всего, имели два имени тюркское и иудейское. В выборе имён наблюдается определённая закономерность: это имена патриархов, предводителей колен и библейских царей.
О том сохранили ли власть Буланиды после падения Хазарии в 965—969 и её кратковременной реконструкции в последующие десятилетия — данных нет.
| Иудейское имя | Примерное время правления |
|---|---|
| Обадия | ок.780-е — 800-е (?) |
| Иезекия | ? |
| Манассия I | ? |
| Ханукка | ? |
| Исаак | ? |
| Завулон | ? |
| Манассия II (Моисей) | ? |
| Нисси | ? |
| Аарон I | ? |
| Менахем | ? |
| Вениамин | 880-е — 900-е |
| Аарон II | 900-е — 930-е |
| Иосиф | 930-е — 960-е |
Напишите отзыв о статье "Буланиды"
Отрывок, характеризующий Буланиды
Пьер молча, пристально вглядывался в состаревшееся лицо (князя) Андрея.– Нет, я спрашиваю, – сказал Пьер, – но князь Андрей перебил его:
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?
Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
