Булгакова, Наталья Васильевна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Наталья Васильевна Булгакова

Художник О. А. Кипренский (1823)
Имя при рождении:

княжна Хованская

Дата рождения:

7 мая 1785(1785-05-07)

Подданство:

Российская империя Российская империя

Дата смерти:

9 апреля 1841(1841-04-09) (55 лет)

Отец:

В. А. Хованский

Супруг:

А. Я. Булгаков

Наталья Васильевна Булгакова, урождённая княжна Хованская (7 мая 1785 — 9 апреля 1841) — российская дворянка, жена А. Я. Булгакова.



Биография

Дочь сенатора князя Василия Алексеевича Хованского (1755—1830) и его первой жены Екатерины Петровны Нарышкиной (1757—1795). Рано лишилась матери, отца же современники характеризовали как человека пустого, тяжёлого, беспорядочного в семейной жизни. Однако же Наталья Васильевна выросла доброй и серьёзной девушкой, со спокойным характером, домовитой.

По отзыву Вигеля «она была умна; маленькая спесь, насмешливость, едва заметное кокетство, с лицом весьма приятным уже в ребячестве делали её оригинально-привлекательной; уже тогда было заметно, что она, подобно отцу своему, будет любить всё житейское… В 16 лет смелые взоры её уже искали высоких жертв, а пленительный голос её всех удивлял». Её будущий муж так писал о ней: «Старшая поет, как Бог, что за голос, так в сердце и лезет».

Александр Булгаков давно был влюблён в княжну Хованскую и писал отцу: «Я люблю её, как душу, и той же платим любовью», он был уверен в её ответном чувстве, тем более, что она «отвергла две выгодные партии: с молодым Куракиным и князем Горчаковым». Однако Я. И. Булгаков, несмотря на расположение к Наталье, не давал согласия на брак из-за «чванства князя Василия». Позднее он переменил своё мнение, но побывать на свадьбе не успел, скончавшись за месяц до неё.

Свадьба состоялась 27 августа 1809 года в селе Горбове Рузского уезда Московской губернии. Хотя по характеру и вкусам супруги были противоположны друг другу брак оказался счастливым. Поглощённый службой, общественными интересами, переписками, приёмами и визитами Булгаков мало времени уделял семье, и своей спокойной семейной жизни был всецело обязан жене. Всё хозяйство и воспитание детей находилось в её руках. А удовлетворяя вкусам мужа, отличная хозяйка, она при сравнительно небольших затратах устраивала приёмы, вечера и прочие увеселения, до которых был любителем её муж. Александр Булгаков всегда приходил в восторг от её умения своими силами, дома сделать всё хорошо, чтобы не оконфузиться перед очень богатыми и высокопоставленными гостями.

Бывали в доме Булгаковой А. С. Пушкин, В. А. Жуковский, П. А. Вяземский, братья А. И. и Н. И. Тургеневы и другие видные деятели литературы и искусства, что нашло своё отражение в мемуарной и эпистолярной литературе того времени.

Также Наталья Васильевна занималась и всеми делами имений. В белорусском имении она завела ткацкую фабрику, а в Горбове не только поддерживала суконную, доставшуюся от отца, но и расширила её и даже брала заказы на казённые поставки сукна. Когда в 1833 году случился бунт на соседних фабриках, она сама приехала на горбовскую фабрику, долго жила там, но сохранила спокойствие.

А. Я. Булгаков так писал брату: «Её нельзя не любить, особенно мне. Я столько имел бесчисленных опытов страстной её любви ко мне и дружбы и сколько ни шатался по свету, не находил ни одной подобной женщины».

Наталья Булгакова скончалась в 1841 году и была похоронена в Донском монастыре.

Семья

У Булгаковых родилось 12 детей, однако только четверо выжило:

  • Екатерина (1811— ?), фрейлина, одна из московских красавиц, с 1835 года замужем за П. Д. Соломирским.
  • Константин (1812—1862)
  • Ольга (1814—1865), фрейлина, фаворитка Николая I; с 1831 года замужем князем Александром Сергеевичем Долгоруковым (1808/1810—1873).
  • Яков (1822— ?)
  • Сергей (1824—1825)
  • Павел (1825—1873), дипломат, консул в Любеке, женат на Юлии Николаевне Исленьевой (1818—1871).

Напишите отзыв о статье "Булгакова, Наталья Васильевна"

Литература

Отрывок, характеризующий Булгакова, Наталья Васильевна

Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.


Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]