Буллит (хоккей с шайбой)

Булли́т — штрафной бросок в хоккее

.

Происхождение термина

Происхождение русского слова «буллит» принято связывать с английским существительным bullet («пуля») или глаголом to bullet (в одном из значений — «быстро бить, пулять»). Однако у английского слова bullet отсутствует значение «штрафной удар в хоккее» (эквивалентом является англ. shootout).

По альтернативной версии, когда в СССР заинтересовались канадским хоккеем, одними из первых учителей стали хоккеисты из Латвии, где хоккей начал культивироваться еще в 1929 году, которые и придумали обозначать штрафной бросок словом «буллит». Среди советских спортсменов большинство мало что знало о хоккее с шайбой, так что латышам часто приходилось прибегать к аналогиям, чтобы донести смысл до слушателей и выработать русский аналог различных терминов. В то время во всех видах спорта власти СССР требовали применять названия на русский манер. Одни источники указывают на авторство латыша Эдгара Клавса, участника зимних олимпийских игр 1936 года и нескольких довоенных чемпионатов мира. Другие — на еще одного игрока довоенной сборной Латвии Харийса Витолиньша, деда известного советского и латвийского хоккеиста и тренера Харийса Витолиньша.

По воспоминаниям Клавса, объясняя правила назначения и способы исполнения штрафных бросков, он провел аналогию с несущимся навстречу вратарю-тореадору разъярённым быком. «Бычок» по-латышски произносится bullītis. В ответ Аркадий Чернышёв в шутку привёл другую аналогию: дело в том, что первого посла США в Москве звали Уильям Буллит, и для советских спортсменов он олицетворял «мировой империализм» во главе с Керзоном и Чемберленом. Назвать высшую меру наказания в хоккее именем идеологического врага выглядело логичным.

В обиход слово «буллит» вошло в 1960-е годы благодаря телерепортажам Николая Озерова.

Правила игры

Существует 5 условий, совокупность которых необходима для назначения буллита в игре, и 1 послематчевое условие:

• нарушение правил произведено в момент, когда шайба находилась вне зоны защиты пострадавшего игрока
• игрок нападения должен контролировать шайбу
• нарушение правил должно быть совершено сзади
• игрок нападения в результате нарушения правил потерял возможность забить гол
• между игроком нападения и воротами нет игроков соперника, кроме вратаря
• когда основное и дополнительное время не выявило победителя.

Говоря неформально, буллит назначается тогда, когда совершено нарушение правил против игрока, вышедшего «один на один» против вратаря противника, в результате чего этот игрок был лишён возможности забить гол.

Штрафной бросок может быть назначен в ситуациях, когда вратарь нарушает правила против соперника, выходящего с ним «один на один», вне зависимости от того, совершено нарушение сзади или нет (данное правило введено в редакции Книги правил ИИХФ от 30 сентября 2010 года).

Также штрафной бросок назначается в некоторых игровых ситуациях, не связанных с выходом «один на один»:

• если любой игрок защищающейся команды, за исключением вратаря, умышленно падает на шайбу, накрывает руками или подгребает шайбу под своё тело, поднимает шайбу со льда руками, когда шайба находится в площади ворот его команды;
• если любой игрок, вратарь или представитель защищающейся команды, находящийся на льду, бросает свою клюшку или её часть или любой другой предмет в направлении шайбы в своей зоне защиты;
• если игрок, контролирующий шайбу за пределами своей зоны защиты и не имеющий соперников, которых необходимо обыграть, за исключением вратаря, атакован клюшкой или любым предметом, брошенным любым членом (включая официальных представителей) защищающейся команды;
• за умышленный сдвиг ворот защищающимся игроком или вратарем в своей зоне защиты в течение последних двух минут игры или в любое время дополнительного времени;
• если игрок контролирует шайбу и между ним и воротами соперника нет игроков противоположной команды, и он имеет реальную возможность произвести взятие ворот, а игрок или вратарь противоположной команды умышленно сдвигают ворота с их установленной позиции;
• если в последние две минуты игры или в любое время в овертайме, происходит умышленная неправильная замена игроков (нарушение численного состава).

Если нарушение правил, приводящее к назначению штрафного броска, сопряжено с наложением любого другого штрафа, будет назначено выполнение штрафного броска, а штраф должен быть наложен в обычном порядке, вне зависимости от того будет или нет произведено взятие ворот после штрафного броска.

Если в момент нарушения правил, удовлетворяющего всем условиям назначения буллита, вратарь нарушившей правила команды не находился на площадке, будучи заменён полевым игроком, взятие ворот нарушившей правила команды засчитывается немедленно, без выполнения штрафного броска.

Если за нарушение правил полагается назначение штрафного броска, то выполнять штрафной бросок должен игрок, против которого нарушили правила. Если игрок травмирован, то капитан должен назначить любого игрока, из числа игроков, находящихся на льду в момент совершения нарушения; в тех случаях, когда невозможно определить номер игрока, против которого было совершено нарушение, тренер или капитан должны назначить любого игрока из числа находящихся на льду в момент совершения нарушения для выполнения штрафного броска (данное правило введено в редакции Книги правил ИИХФ от 30 сентября 2010 года).

Главный судья должен попросить объявить имя и номер игрока, назначенного выполнять штрафной бросок. Назначенный игрок не может быть выбран из числа игроков отбывающих штраф, или на которых был наложен отложенный штраф. Игроки обеих команд должны покинуть площадку. Главный судья должен поместить шайбу на центральную точку вбрасывания. Только вратарь может защищать ворота во время выполнения штрафного броска. Вратарь должен оставаться в своей площади ворот до тех пор, пока игрок не коснется шайбы. Игрок, по команде главного судьи, должен подобрать шайбу, проследовать к воротам своего противника и попытаться забросить шайбу. Как только произведен бросок шайбы, штрафной бросок считается выполненным. Взятие ворот в результате любого рода вторичных бросков не засчитывается. В случае взятия ворот со штрафного броска, вбрасывание шайбы должно быть произведено в центре поля. Если взятия ворот не произошло, вбрасывание должно быть произведено в одной из точек конечного вбрасывания в зоне, в которой был произведен штрафной бросок.

Время, необходимое для выполнения штрафного броска, не входит в основное игровое время в каком-либо периоде. Если главный судья сигнализирует нарушение, связанное с назначением штрафного броска, поднятием своей руки, фиксируя отложенный штраф, тем самым давая возможность команде, не нарушившей правила, завершить игровой эпизод, то выполнение штрафного броска будет произведено после остановки игры вне зависимости от того, закончилось или нет время игры в каком-либо периоде. Если вратарь покидает свою площадь ворот до того, как игрок коснулся шайбы, или совершает какое-либо нарушение, главный судья должен поднять руку, фиксируя тем самым нарушения правил вратарем и разрешая игроку завершить выполнение штрафного броска. Если штрафной бросок оканчивается неудачей, главный судья должен назначить повторное выполнение штрафного броска.

Если вратарь досрочно покидает площадь своих ворот, главный судья должен:

• на первый раз предупредить его и назначить повторное выполнение штрафного броска,
• наложить на него дисциплинарный штраф при вторичном нарушении и назначить выполнение штрафного броска снова,
• присудить взятие ворот при нарушении вратарем правил в третий раз.

Вратарь может попытаться остановить бросок любым способом, кроме броска своей клюшки или любого другого предмета, за которое в таком случае, должно быть засчитано взятие ворот.

При исполнении буллита игрок обязан катиться на ворота в общем направлении вперед. Поворот в движении вокруг своей оси на 360°, совершаемый исполнителем штрафного броска при приближении к воротам, допускается, так как он выполняется при непрерывном движении вперед. Помещение шайбы на крюк клюшки (как в лакроссе) выше уровня плеч или перекладины ворот не допускается; если игрок выполняет штрафной бросок или послематчевый бросок подобным образом, главный судья должен остановить выполнение броска и объявить его завершенным.

Если шайба остановилась, добивать её в ворота не разрешается.

Если во время выполнения штрафного броска, какой-либо игрок противоположной команды мешает или отвлекает игрока, выполняющего штрафной бросок, в результате чего он оканчивается неудачей, то главный судья должен назначить повторное выполнение штрафного броска и наложить дисциплинарный штраф на нарушившего правила игрока.

Интересные факты

6 октября Рижское "Динамо" и ярославский "Локомотив" установили рекорд Континентальной хоккейной лиги по продолжительности серии послематчевых буллитов..

Отрывок, характеризующий Буллит (хоккей с шайбой)

Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.