Бульварный театр

Бульварный театр — театр «для простонародья», играющий общепонятные бытовые пьесы на современные сюжеты. Спектакли носят развлекательный характер и обычно содержат элемент эротики. Бульварными бывают все театральные стили: комедия, драма, водевиль и фарс.

История

Название бульварных театров (во множественном числе известных также как театры бульваров) произошло от театров, построенных в XVII—XVIII веках на бульваре Тампль в Париже.

Первый бульварный театр был открыт в 1759 году Ж. Б. Николе (fr:Jean-Baptiste Nicolet). Театр поначалу назывался именем самого Николе (фр. Théâtre de Nicolet), причём владелец сам давал представления марионеток и выступал в качестве актёра. С 1772 года выступавшая в театре труппа стала называться «Великие танцовщики короля» (fr:Grands-Danseurs du Roi), а после революции 1792 получил название Гэте (fr:Théâtre de la Gaîté), под которым существует и поныне.

Следующий театр, знаменитый «Амбигю комик» (fr:Théâtre de l'Ambigu-Comique), был открыт в 1769 году актёром Н.-М. Одино (fr:Nicolas-Médard Audinot). Несмотря на противодействие королевской оперы, Одино ставил музыкальные спектакли. В 1827 году после пожара театр переехал на бульвар Сен-Мартен.

Возможности бульварных театров в выборе пьес были ограничены правом дирекции привилегированного королевского театра Комеди Франсез отбирать лучшие новые пьесы для своей труппы. Для привлечения зрителей бульварные театры стали ориентироваться на низкий вкус обывателей и развлекательный репертуар с заметной долей эротики. От произведений бульварных драматургов и произошёл термин «бульварная литература».

После декрета о свободе театров от 1791 года бульварные театры получили возможность добавить в репертуар пьесы Корнеля, Мольера, Расина. Но по-прежнему спектакли характеризовались отчаянным весельем и эффектным оформлением.

Революция добавила в репертуар такие про-якобинские пьесы, как «Смерть Марата» и «Свобода негров», а после свержения якобинской диктатуры, были, естественно, поставлены «Деспотизм и свобода» и «Якобинцы в аду».

К началу XIX века театры в основном полагались на мелодрамы, с традиционным набором убийств, измен и соблазнений. Бульвар дю Тампль в это время получил прозвище «Бульвара Преступлений» (fr:Boulevard du Crime).

С XX века здания парижских бульварных театров в основном арендуются различными антрепризами, обычно для постановки одной пьесы.

См. также

• Парижские бульвары

Литература

• Barrot, Olivier; Chirat, Raymond. «Ciel, mon mari!» Le théâtre de boulevard. Paris: Découvertes Gallimard, N° 359, 1998. ISBN 2070533824  (фр.)
• Brunet, Brigitte. Le Théâtre de Boulevard. Paris, Nathan, 2004.  (фр.)

Ссылки

• К. А. Смолина. [jonder.ru/teatry/131-teatry-bulvarov.html Сто великих театров мира. Глава «Театры бульваров»]. Вече, 2010.

Отрывок, характеризующий Бульварный театр

Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.