Бульвар Перова
Бульвар Перова Киев | |
укр. Бульвар Перова | |
Вид на бульвар Перова (май 2009 года) | |
Общая информация | |
---|---|
Страна | |
Город | |
Район | |
Исторический район | |
Протяжённость |
3,4 км |
Координаты начала |
50°27′55″ с. ш. 30°35′58″ в. д. / 50.465278° с. ш. 30.599694° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.465278&mlon=30.599694&zoom=14 (O)] (Я) |
Координаты конца |
50°29′42″ с. ш. 30°35′22″ в. д. / 50.495056° с. ш. 30.589583° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.495056&mlon=30.589583&zoom=14 (O)] (Я) |
Ближайшие станции метро | |
Трамвайные маршруты |
22 |
Троллейбусные маршруты |
29, 50, 50к |
Автобусные маршруты |
46, 60, 61, 70, 100 |
Маршрутное такси |
222, 234, 235, 242, 246, 476, 478, 498, 504, 509, 578, 580 |
Прежние названия |
Новая улица + Воскресенское шоссе |
Название в честь | |
Почтовый индекс |
02139 |
Номера телефонов |
510-, 512-, 540-ХХ-ХХ |
Движение |
двустороннее |
Бульва́р Перо́ва (укр. бульвар Перова) — улица в Днепровском районе города Киева, жилой массив Воскресенка. Пролегает от проспекта Алишера Навои и Парка «Победа» до проспекта Генерала Ватутина и Керченской площади.
Примыкают улицы Петра Запорожца, Сулеймана Стальского, Ивана Микитенко и Николая Кибальчича.
Содержание
История
Появление улицы относится ко времени строительства массива в 60-е годы ХХ века. Перед этим, для Воскресенской слободки, была главной улица Шевченко (нынешняя Радужная).
Современное название в честь русского художника Василия Перова, участника демократического объединения «Общество передвижных художественных выставок» — с 1957 года.
В 1968 году к бульвару присоединено Воскресенское шоссе, а в 1973 году присоединённый участок бул вновь отделён под названием Северо-Броварской проспект (ныне — проспект Освободителей).
Застройка 1960—70-х годов, типовая для «спальных районов». Наиболее известные объекты: авторынок (на месте бывшего рынка «Днепровский») и, напротив, ТЦ «Квадрат» (на месте бывшего кинотеатра «Аврора»). За торговым центром обустроен небольшой парк. В начале бульвара, по адресу № 1-б в январе 2004-го года освящён римско-католический приходской храм Матери Божьей Церкви, рядом с ним строится монастырь Братьев Меньших Капуцинов.
Бульвар Перова является важным звеном в транспортной инфраструктуре левобережья Киева: через него с Вигуровщины-Троещины и Воскресенки следует львиная доля пассажирских маршрутов (к станциям метро Святошинско-Броварской линии — «Левобережная» и «Дарница») и легкового транспорта (в направлении Московского моста и моста Метро). Градостроительные планы, разработанные ещё в советские времена, предусматривали прокладку параллельно бульвару Перова Приднепровской линии метро. Другая перспективная ветка этого вида транспорта создаст прямой путь на Подол и далее на Лукьяновку, Киевский железнодорожный вокзал и Международный аэропорт «Киев».
Является перспективным транспортным узлом — близость железнодорожной платформы Троещина, с которой в час пик регулярно отправляются рейсы Киевской городской электрички, станций метро, развязок на Лесной массив и Троещину, а с другой стороны, тут имеются зелёные зоны отдыха.
После расширения проезжей части в 2006—2007-х годах с ликвидацией бульварных зелёных насаждений он перестал быть бульваром в прямом значении этого слова.
См. также
Напишите отзыв о статье "Бульвар Перова"
Литература
- Вулиці Києва : довідник : [укр.] / за ред. А. В. Кудрицького. — К. : Українська енциклопедія ім. М. П. Бажана, 1995. — С. 165. — ISBN 5-88500-070-0.</span>
Ссылки
- [wek.kiev.ua/uk/Перова_бульвар Веб-енциклопедія Києва.] [wek.kiev.ua/uk/WWW_Енциклопедія_Києва:Умови_використання (Умови використання).] (укр.)
- [maps.yandex.ru/?text=Украина,%20Киев,%20Днепровский%20район,%20бульвар%20Перова&sll=30.594615,50.480578&ll=30.600089,50.462271&spn=0.234833,0.042296&z=12&l=map,sta,stv&ol=stv&oll=30.59841219,50.46922002&oid=&ost=dir:-12.24961658,0~spn:90,53.79826713765306 Бульвар Перова] на сервисе Яндекс.Панорамы.
|
Отрывок, характеризующий Бульвар Перова
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.
Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.