Бульмеринг, Август фон

Август фон Бульмеринг
нем. August von Bulmerincq
Август фон Бульмеринг
Научная сфера:	юриспруденция
Место работы:	Тартуский университет Гейдельбергский университет
Альма-матер:	Тартуский университет

Август фон Бульмеринг (нем. August von Bulmerincq; 1822—1890) — публицист, редактор и педагог.

Биография

Август фон Бульмеринг родился 12 августа 1822 года в городе Риге.

С 1841 по 1845 год учился на юридическом факультете Дерптского университета (ныне Тартуский университет), где в 1853 году сам начал читать лекции, а в 1858 году был назначен ординарным профессором. Более 20 лет он преподавал в альма-матер международное и государственное право.

С 1863 года редактировал «Baltische Wochenschrift für Landwirthschaft, Gewerbfleiss und Handel Liv.-Est.- und Curlands».

В 1873 году Бульмеринг стал одним из учредителей «Institut de droit international» в Генте, в деятельности которого принимал весьма видное участие; в 1875 году, дослужив до пенсии, он, несмотря на единогласное избрание его Дерптским университетом на дальнейший срок службы, предпочел удалиться в частную жизнь и поселился в Висбадене.

Когда скончался Иоганн Каспар Блюнчли, Гейдельбергский университет обратился к нему с почетным предложением занять открывшуюся кафедру, и фон Бульмеринг преподавал там в течение 8 последних лет своей жизни (1882—1890) государственное и международное право.

Август фон Бульмеринг умер 18 августа 1890 года в городе Штутгарте.

Научные работы

Труды Бульмеринга, небольшие по объему, по особенностям его слога читаются нелегко, но отличаются богатством содержания и все свидетельствуют о громадном трудолюбии и начитанности их автора. Уже в первых его трудах: «Das Asylrecht in seiner geschichtlichen Entwickelung» (Дерпт, 1853) и «De natura principiorum juris inter gentes positivi» (Дерпт, 1856), ясно выразилось основное направление Бульмеринга, как строгого юриста, опирающегося на положительный материал, даваемый трактатами и законами, и стремящегося к изгнанию из международного права политических элементов и соображений и к возведению его на ступень чисто юридической системы.

Дальнейшие его сочинения: «Die Systematik des Völkerrechts» (т. I, Дерпт, 1858) и «Praxis, Theorie und Codifikation des Völkerrechts» (Лейпц., 1874), имеют своим предметом критику литературы международного права, делают попытку к научной систематизации его, как дисциплины юридической, и служат подготовительными работами к его курсу — «Völkerrecht», который он напечатал лишь в 1884 году в известном собрании Марквардсена: «Handbuch des öffentlichen Rechts» (т. I, Фрейбург). Соединяя чрезвычайную сжатость с обилием материала, эта книга может быть названа одним из лучших конспектов по международному праву того времени, но конспектом, предназначенным не для начинающих, а для лиц, хорошо уже знакомых с этим предметом.

Мысль о необходимости и неизбежности внесения в международные отношения юридического начала Бульмеринг отстаивал и на съездах Института. На съезде в Гейдельберге (1887) он был избран в председатели этого ученого общества, и тогда же был принят выработанный им проект международного устава о призах, в котором проводится мысль о преобразовании призовых судов из национальных в международные, и притом с характером не политическим или административным, а строго юридическим.

Затем Бульмеринг принял на себя роль докладчика по другому трудному и важному вопросу — о судебной реформе в смешанных процессах на Востоке, но тут успел только наметить общую программу и напечатать в 3-м томе «Handbuch des Völkerrechts» Гольцендорфа свою столь обильную материалами монографию о консулах во всех странах мира. И здесь он ратовал за сближение и объединение национальных консульских уставов в единый международный о них регламент.

Названными сочинениями не исчерпывается учено-литературная деятельность Бульмеринга; его многочисленные статьи и монографии рассеяны почти по всем ведущим юридическим изданиям Германии.

Ссылки

• [www.bbl-digital.de/eintrag// Бульмеринг, Август фон] в словаре Baltisches Biographisches Lexikon digital  (нем.)
• [www.retrobibliothek.de/retrobib/seite.html?id=102941#Bulmerincq August von Bulmerincq]

Отрывок, характеризующий Бульмеринг, Август фон

– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.