Бумажная ткань

К:Википедия:Страницы на КУ (тип: не указан)

БУМАГА ж. хлопчатая бумага, хлопчатка, хлопок, семянный пух растения Gossypium, хлопчатника; прядево, нитки из этого хлопка. Бумагопрядильный, относящийся до прядения хлопчатки. Бумагопрядильная или бумагопрядильня ж. заведение для машинной (не ручной) пряжи хлопка.

Владимир Иванович Даль :: Толковый словарь живого великорусского языка

Название ткани — бумажная (то есть хлопковая) впервые встречается в русских таможенных книгах первой половины XVII века. Нехватка текстиля в начале Первой мировой войны вызвала появление крупномасштабного производства настоящей «бумажной ткани» в Германии.

Это не был вопросом изобретения кое-чего полностью нового, потому что бумажная веревка была к тому времени в использовании много лет. Для многих вещей, для которых использовались текстильные продукты, бумажные ткани были удовлетворительны, особенно для всех товаров, которые использовали импортированный джут. Но перевод промышленности от производства бумажной бечевки к бумажной ткани было огромным шагом вперед, так как пряжа или нити, которые используются, при производстве ткани, были более тонки и качественны, чем бумажная бечёвка. Эти нити должны были быть сделаны удовлетворительно крепкими, чтобы сделать относительно качественную ткань. Изготовители бумажной ткани использовали машины, которые первоначально были разработаны, чтобы делать газетную бумагу. Сначала, рулоны небеленой бумаги проходили через ротационные лезвия, которые нарезали лист в полосы. Полосы были собраны на шпульках которые скручивали эти полосы в веревки. Ткань, сделанная из этих нитей-веревок могла использоваться для мешков и подобных индустриальных продуктов Но даже когда пряжа из бумажной ткани была укреплена химической обработкой, она все еще не имела достаточного качества, для производства ткани которая используется для одежды.

Когда эта ткань была укреплена более прочными волокнами как например хлопок, лён или шелк, она была преобразована в ткани, подходящие для той одежды, которая не была предназначена, для нахождения в грубом использовании. Например, пальто для дам и детей или для шляп. Для военных шинелей, ткань была укреплена крепкими шерстяными волокнами, и проходила химическую обработку для водонепроницаемости. Это создавало ткань для тёплого пальто, которое было непромокаемо, не будучи воздухонепроницаемым. Таким образом было изготовлено множество суррогатов одежды. Из-за Первой мировой войны и других более выгодных использований, типа краски для крыльев самолётов и целлулоида для кинофильмов, «вискозное волокно» (которое было единственным синтетическим волокном, существующим в то время) не использовалось в большом количестве для производства тканей.

Ссылки

• [www.reenactor.net/ww1/morsels/fsc/home_front.html Ersatz goods]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Бумажная ткань

– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.