Бунак (язык)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Бунак
Страны:

Восточный Тимор, Индонезия

Общее число говорящих:

100 000 (1977)

Классификация

Папуасская семья

Трансновогвинейская группа
Языковые коды
ISO 639-1:

ISO 639-2:

ISO 639-3:

bfn

См. также: Проект:Лингвистика

Бунак (также известен как бунаке) — язык народа бунак, проживающего во внутренних районах центральной части острова Тимор, а также в отдельных поселениях на южном побережье острова. Носители языка проживают по обе стороны государственной границы: как в Восточном Тиморе, так и в индонезийской части острова. Число носителей по данным справочника Ethnologue на 1977 год составляет около 100 000 человек, из них 50 000 человек — в Восточном Тиморе и 50 000 человек — в Индонезии[1].

Бунак относится к трансновогвинейской группе папуасской языковой семьи. Язык довольно сильно отличается от таких родственных языков, как фаталуку и макасаи, что объясняется изолированным положением и сильным влиянием со стороны соседних австронезийских языков.

Числительные:[2]

Числительные на разных диалектах языка бунак
Число Бобонару Зумалай Мараи
1 uen wen uwen
2 hiro-on hili-on hile-on
3 goni-on goni-on koni-on
4 goni-il goni-il koni-il
5 goni-ciet goinseet koni-tiet
6 thomor temol tomol
7 hicu hitu hitu
8 walu alu walu
9 siwe sie siwe
10 sogo sego soko

Напишите отзыв о статье "Бунак (язык)"



Примечания

  1. [www.ethnologue.org/show_language.asp?code=bfn Ethnologue: Languages of the World, Sixteenth edition.]
  2. [web.archive.org/web/20080119191225/www.asianlang.mq.edu.au/INL/langs.html The Languages of East Timor: Some Basic Facts]



Отрывок, характеризующий Бунак (язык)

Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.