Бунге, Фёдор Андреевич
| Фёдор Андреевич Бунге | |
| нем. Friedrich Georg von Bunge | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Научная сфера: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
Фёдор Андреевич Бунге (Фридрих-Георг; 1802—1897) — русский юрист и историк, исследователь права Прибалтики.
Биография
Происходил из семьи киевских аптекарей, брат Александра Андреевича Бунге.Получил юридическое образование в Дерптском университете. Там же определен был приват-доцентом в 1823 г., в 1831 — экстраординарным, а вслед за тем и ординарным профессором. Положил начало научному изучению остзейского права.
В 1826 г. Бунге получил в Гейдельбергском университете звание доктора за работу «Ueber den Sachsenspiegel als Quelle des mittleren und umgearbeiteten livlandischen Ritterrechts» (Рига, 1827). В 1831 г. избран профессором. В 1843 г. переехал в Ревель, где был избран городским синдиком и вскоре бургомистром.
В 1856 г. Бунге было поручено II Отделением Собственной Е. И. В. Канцелярии составление свода местных гражданских законов. Обширный проект был окончен Бунге в 1862 г.; исправленный текст Высочайше утверждён 12 ноября 1864 г. и вступил в действие с 1 июля 1865 г. Этот свод гражданских законов действовал в Латвии до 1937 г., а в Эстонии до 1945 г.
В 1865 г. Бунге переселился в Готу, а затем в Висбаден. Там он продолжал свои работы по изданию памятников и разработке разнообразных исторических вопросов. Ему не только удалось собрать и издать почти все сколько-нибудь замечательные источники, сделав их, благодаря этому, доступными для исследования; он сумел заново создать как связное изложение истории местного права почти во всем её объёме, так и выяснить оставшиеся в силе результаты многовекового и сложного его развития. Его работы сделали возможной кодификацию местного гражданского права. Труды его немногословны, всегда очень точны и полны фактического обоснования; он воздерживался от рискованных предположений и гипотез.
Напишите отзыв о статье "Бунге, Фёдор Андреевич"
Литература
- Бунге, Фридрих-Георг // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [www.bbl-digital.de/eintrag// Бунге, Фёдор Андреевич] в словаре Baltisches Biographisches Lexikon digital (нем.)
- Stackelberg, Otto Magnus von. [personen.digitale-sammlungen.de/baltlex/Blatt_bsb00000601,00066.html Genealogisches Handbuch der estlandischen Ritterschaft]. — Gorlitz, 1930. — Т. 3. — P. 57.
Отрывок, характеризующий Бунге, Фёдор Андреевич
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
