Бункер, или Учёные под землёй
Поделись знанием:
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
(перенаправлено с «Бункер, или учёные под землёй (телесериал)»)
| Бункер, или Учёные под землёй | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| В ролях |
Евгений Стычкин |
| Страна | |
| Количество серий |
20 |
| Производство | |
| Режиссёр | |
| Сценарист | |
| Хронометраж |
21 мин. |
| Трансляция | |
| Телеканал | |
| На экранах | |
| Ссылки | |
| IMDb | |
«Бункер, или Учёные под землёй» — российский телесериал 2006 года.
Содержание
Сюжет
Западная Сибирь, 2012 год. На глубине 10 километров под землёй работает сверхсекретная лаборатория — БУНКЕР. Группа выдающихся учёных уже три года проводит в бункере научный эксперимент. Но никто из них не знает истинной цели опытов, кроме руководителя проекта. С поверхности прибывает новый сотрудник — несмотря на то, что в бункере нет животных, он ветеринар. Учёные недоумевают: зачем прислали этого специалиста? А тем временем неизвестный распространяет по бункеру эротическую рукопись, которая становится невероятно популярной…
В ролях
- Александр Ануров — Руководитель проекта (Сэм, Сергей Эммануилович Морган)
- Александра Куликова — Биолог (Маша, Мария Ивановна Григорьева)
- Томас Моцкус — Новенький, Ветеринар (Василий Иванович Белкин)
- Евгений Стычкин — Ассистент доктора, И. О. доктора (Анатолий Юрьевич Логов)
- Владимир Большов — Психолог (Пётр Петрович)
- Галина Кашковская — Астроном (Тамара Георгиевна Мелик-Пашова)
- Борис Шитиков — Физик (Урал Матвеевич Сагин)
- Сергей Афанасьев — Археолог (Павел Родионович Любочкин)
- Ёла Санько — Секретарь руководителя (Раиса Александровна)
- Иван Вырыпаев — Математик (Гвидон Тимофеевич)
- Валюс Тертелис — Математик (Валерьян Тимофеевич)
- Спартак Сумченко — 1-й помощник психолога (Сергей Александрович Багаев)
- Никита Тарасов — 2-й помощник психолога (Николай Владимирович Андреев)
- Михаил Гуро — Ассистент физика (Андрюша)
- Захар Ронжин — Ассистент биолога (Олег Сергеевич Нестеров)
- Мария Сокова — Уборщица (Надя)
- Евгений Ратьков — Рабочий (Ословский)
- Александр Солопов — Рабочий (Михалыч)
- Михаил Горский — Рабочий (Федя)
- Сергей Корягин — Капитан спецназа
- Александр Леньков — Доктор
Съемочная группа
- Режиссёр — Александр Дулерайн, Сергей Корягин
- Сценарий — Иван Вырыпаев
- Композитор — Юрий Потеенко
Напишите отзыв о статье "Бункер, или Учёные под землёй"
Ссылки
- [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=11433 «Бункер, или учёные под землёй»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
Отрывок, характеризующий Бункер, или Учёные под землёй
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
