Буравкин, Геннадий Николаевич

Геннадий Николаевич Буравкин
белор. Генадзь Бураўкін
Геннадий Буравкин, Витебск, 2013 год
Место рождения:	д. Шулятино, Россонский район, БССР, СССР
Место смерти:	Минск, Белоруссия
Гражданство:	СССР СССР→ Белоруссия Белоруссия
Род деятельности:	поэт, сценарист, переводчик, редактор
Годы творчества:	1952—2014
Язык произведений:	белорусский
Дебют:	1952
Премии:
Награды:

Генна́дий Никола́евич Бура́вкин (белор. Гена́дзь Мікала́евіч Бура́ўкін; 1936—2014) — белорусский писатель, сценарист, общественно-политический деятель. Член КПСС. Член СП СССР (1961). Лауреат премии Ленинского комсомола Белоруссии (1972). Лауреат Государственной премии БССР имени Я. Купалы (1980). Лауреат литературной премии имени А. Адамовича (2005).

Биография

Родился 28 августа 1936 года в деревне Шулятино (ныне Россонский районй, Витебская область, Беларусь) в семье служащего. В 1959 году окончил отделение журналистики филологического факультета БелГУ имени В. И. Ленина.

Работал в редакции журнала «Коммунист Белоруссии», редактором на Белорусском радио, заведующим отделом литературы, заместителем главного редактора газеты «Літаратура і мастацтва». В 1968—1972 годах — корреспондент газеты «Правда» в Белорусской ССР, в 1972—1978 годах — главный редактор литературного журнала Маладосць.

В 1976 году в составе делегации БССР участвовал в работе 31-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН.

С 1978 года — председатель Государственного комитета БССР по телевидению и радиовещанию. С 1990 года — постоянный представитель БССР (с 1991 года — Республики Беларусь) в [ООН]. Избирался депутатом ВС БССР (1980—1990). Являлся членом Белорусского ПЕН-центра (1989) и Союза белорусских писателей.

В 1994—1995 годах — заместитель министра культуры и печати Республики Беларусь. В 1995—2001 годах работал в журнале «Вожык». В 1997—1999 годах — председатель Общества белорусского языка имени Франциска Скорины. С 2008 года являлся главой наблюдательного совета финансируемого правительством Польши спутникового телеканала БелСат.

Умер 30 мая 2014 года в Минске.

Был дружен с рядом известных белорусских художников своего поколения. Часто речью Геннадия Буравкина открывались их художественные вернисажи.

• Alex Mara Exhibition Buraukin.jpg

  Открытие персональной выставки Алексея Марочкина. Минск, 22 ноября 2013 г.

• Anniversary 85 Gabriel Vashchenko National Belarusian Art Museum.jpg

  Открытие юбилейной выставки Гавриила Ващенко в Национальном художественном музее Беларуси 12 декабря 2013 г.

• Anniversary 85 Gabriel Vashchenko Genadz Buraukin Vasil Sharangovich.jpg

  С белорусскими художниками Гавриилом Ващенко и Василием Шаранговичем в Национальном художественном музее Беларуси 12 декабря 2013 г.

• Anniversary 85 Gabriel Vashchenko in National Belarusian Art Museum.jpg

  12 декабря 2013 года среди белорусской творческой интеллигенции в Национальном художественном музее Беларуси.

Творчество

Первые стихи напечатал в 1952 году в полоцкой областной газете. Автор сборников поэзии и прозы, книг для детей, сценариев документальных и художественных фильмов.

Переводил с русского, украинского, молдавского, болгарского. Перевел на белорусский язык комедию А. Хмелика «Пузырьки» (поставлена в 1966 году). В переводе Г. Буравкина вышел поэтический сборник Б. Олейника «Заклинание огня» (1979). Многие стихи Г. Буравкина положены белорусскими композиторами на музыку. Является автором слов гимна Полоцкого государственного университета..

Библиография

Сборники поэзии

• белор. «Майская просінь» («Майская просинь») (1960)
• белор. «З любоўю і нянавісцю зямною» («С любовью и ненавистью земной») (1963)
• белор. «Дыханне» («Дыхание») (1966)
• белор. «Выбраныя вершы» («Избранные стихи») (1969)
• белор. «Жніво» («Жатва») (1971)
• белор. «Выток» («Исток») (1974)
• белор. «Вершы пяці кніг» («Стихи пяти книг») (1976)
• белор. «Варта вернасці» («Караул верности») (1978)
• белор. «Пяшчота» («Нежность») (1985)
• белор. «Гняздо для птушкі радасці» («Гнездо для птицы радости») (1986)
• белор. «Узмах крыла» («Взмах крыла») (1995)
• белор. «Выбранае» («Избранное») (1998)
• белор. «Паміж зоркай і свечкай» («Между звездой и свечой») (2000)
• белор. «Чытаю тайнапіс вачэй» («Читаю тайнопись глаз») (2001)
• белор. «Жураўліная пара» («Журавлиная пора») (2004)

Сборник песенных текстов

• белор. «Табе, Беларусь» («Тебе, Беларусь») (1984)

Книги для детей

• белор. «Тры казкі пра Зая» («Три сказки о Зае») (1974)
• белор. «Сінія арэлі» («Синие качели») (1987)

Документальная книга

• белор. «Тры старонкі з легенды» («Три страницы из легенды») (1971)

Избранное

• белор. «Выбранае : у 2 тамах» («Избранное : в 2 томах») (1986)

В переводе на русский язык

• Буравкин, Г. Три страницы из легенды : Документальная повесть о Н. А. Богдановой / Г. Буравкин ; Сокр. пер. с белорус. Э. Корпачева. — 2-е изд. — Москва : Молодая гвардия, 1983. — 64 с. (Серия «Юные герои»)

Сценарии

• 1974 «Пламя» : в 2-х сериях (совместно с с В. Халипом и Ф. Коневым; режиссёр В. П. Четвериков, «Беларусьфильм»)
• 1975 «Опаленная память» : документальный фильм
• 1976 «Путешествие по Белоруссии» : документальный фильм

Премии

• Государственная премия БССР имени Янки Купалы (1980) — за книгу стихов «Стоит верности»
• премия Ленинского комсомола Белоруссии (1972)
• Литературная премия имени А. Адамовича (2005)

Ордена и медали

• орден Трудового Красного Знамени
• орден Дружбы народов
• медали

Память

• Г. Буравкину посвящён документальный телефильм Белорусского телевидения «Между звездой и свечой» (1997, режиссёр В. Орлов).

Литература

• Барсток, М. Н. Руплівы поўдзень : нарыс творчасці Генадзя Бураўкіна / Марына Барсток. — Мінск : Мастацкая літаратура, 1984. — 173 с.

Ссылки

• [old.nlb.by/html/news2006/buraukin.html 28 жніўня — 70 год з дня нараджэння (1936) Г. М. Бураўкіна, паэта, дзяржаўнага дзеяча] на сайте Национальной библиотеки Белоруссии  (белор.)

Отрывок, характеризующий Буравкин, Геннадий Николаевич

– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.