Бурба, Владимир Трофимович

Владимир Трофимович Бурба
Дата рождения	1918(1918)
Место рождения	город Радомышль, Житомирская область
Дата смерти	7 августа 1944(1944-08-07)
Место смерти	Польша
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1938—1944 (с перерывом)
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Владимир Трофимович Бурба (1918—1944) — лейтенант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945).

Биография

Владимир Бурба родился в 1918 году в городе Радомышль (ныне — Житомирская область Украины) в рабочей семье. Окончил среднюю школу. В 1938—1940 годах проходил службу в Рабоче-крестьянской Красной Армии. В 1941 году Бурба окончил второй курс Ленинградского кораблестроительного института. В июне 1941 года был повторно призван в армию. В 1942 году вступил в ВКП(б). С того же года — на фронтах Великой Отечественной войны. Участвовал в боях на Южном, Юго-Западном, 3-м Украинском и 1-м Белорусском фронтах. В 1942 году окончил курсы «Выстрел». К августу 1944 года гвардии лейтенант Владимир Бурба командовал стрелковой ротой 220-го гвардейского стрелкового полка 79-й гвардейской стрелковой дивизии 8-й гвардейской армии 1-го Белорусского фронта. Отличился во время форсирования Вислы.

Стрелковая рота, которой командовал лейтенант Владимир Трифонович Бурба, занимала оборону во ржи. В ходе боя выяснилось, что это был самый ответственный участок обороны дивизии, — враг направил сюда главный удар. Коммунист Бурба умело организовал оборону. Танки были встречены гранатами и огнём бронебоек. Стрелки били по смотровым щелям из винтовок и пулеметов, ослепляя водителей вражеских машин. Шесть атак одну за другой предприняли гитлеровцы, но не могли пробиться через рубеж, занятый гвардейцами. Началась седьмая атака. Танки вплотную подошли к позициям наших пехотинцев. Лейтенант устремился навстречу головному танку и связкой гранат подбил его. Но тут надвинулся второй танк. Бурба, не видя другого способа остановить врага, со второй связкой гранат бросился под вражескую машину и подорвал её.

Офицер-коммунист до последнего дыхания был верен присяге. Ценой своей жизни он задержал врага. Воодушевленные бессмертным подвигом командира, гвардейцы стояли насмерть. Никто не щадил своей жизни, у всех была одна мысль: выстоять н победить, отомстить врагу за смерть любимого командира.

— Маршал Советского Союза В.И. Чуйков, "Конец третьего рейха"

1 августа 1944 года рота Бурбы форсировала Вислу к юго-востоку от Варшавы. В течение дня бойцы отражали немецкие контратаки. На второй день после массированных авианалётов немецкие войска предприняли новые контратаки. Шесть атак было отбито за второй день. Во время седьмой контратаки, когда позиции роты атаковали 17 танков, Бурба в криком: «Смерть фашизму! Умрем, но не отступим!» — бросился к танкам и подорвал гранатами два из них. 7 августа 1944 года, когда немецкие войска в очередной раз атаковали позиции роты, Бурба уничтожил один танк связкой гранат, а под второй бросился сам с ещё одной связкой в руках. Танк был уничтожен, но и сам Бурба при этом взрыве погиб. Подвиг Бурбы позволил отбить эту атаку, а к вечеру к остаткам роты подошли подкрепления. Владимир Бурба был похоронен в селе Мушковичи Варшавского воеводства Польши.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за «беспримерный подвиг в боях с немецко-фашистскими захватчиками на плацдарме за рекой Висла» гвардии лейтенант Владимир Бурба посмертно был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Также был награждён орденами Ленина и Красной Звезды. В честь Бурбы названа улица в Радомышле. На памятнике Героям Советского Союза — уроженцам Радомышльского района — высечено имя Бурбы.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Золотые Звезды Полесья. 3-е изд., Киев, 1985.

Отрывок, характеризующий Бурба, Владимир Трофимович

Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.