Бургасов, Пётр Николаевич

Пётр Николаевич Бургасов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">150px</td></tr>
Рождение:	29 января 1915(1915-01-29) Тула, Российская империя
Смерть:	2006(2006) Москва, РФ
Место погребения:	Новодевичье кладбище
Учёная степень:	академик, профессор
Научная деятельность
Научная сфера:	Биология
Место работы:	Министерство здравоохранения СССР
Известен как:	участник ликвидации эпидемий
Награды:	Других государств:

Пётр Николаевич Бургасов (29 января 1915, Тула, Тульская губерния, Российская империя — 2006, Москва, РФ) — академик АМН СССР, профессор, главный государственный санитарный врач СССР (1965—1986), иммунолог и эпидемиолог, академик АМН СССР (1974—91).

Биография

Родился 29 января 1915 года в Туле в семье слесаря-оружейника Тульского оружейного завода четвёртым (самым младшим сыном) ребёнком.

В силу слабости здоровья остался на второй год в 7 классе средней школы. После окончания седьмого класса поступил в ФЗУ Тульского оружейного завода. С отличием окончил её, сдав квалификационные экзамены на слесаря-оружейника 6 (высшего) разряда. После окончания школы ФЗУ был принят на Тульский оружейный завод, стал бригадиром комсомольской бригады.

Окончив с отличием четвёртый вечерний курс Рабочего факультета в Туле, Пётр Николаевич поступает на дневное отделение Лечебного факультета Второго московского медицинского института. На старших курсах Пётр Николаевич начинает вести кружки ГТО, где читает лекции по санпросвету. В конце 30-х годов П. Бургасов с отличием выпускается из Института. Долгое время он не может получить распределение. Его старший брат в этом время находился под следствием НКВД по обвинению в подготовке заговора, которое было впоследствии снято с него. Его по направлению ЦК ВКПБ принимают в аспирантуру в ВИЭМ (Всесоюзный институт экспериментальной медицины имени А. М. Горького) по специализации микробиология, чем совсем не планировал заниматься в будущем, так как хотел наряду со своими однокурсниками лечить людей где-нибудь в отдалённых уголках своей необъятной Родины. Тем не менее, после успешной сдачи кандидатского минимума П. Бургасова принимают в ВИЭМ в отдел особо опасных инфекций.

После окончания Финской компании П. Бургасова, Военврача третьего ранга, командование не хотело отпускать обратно в аспирантуру. У П. Бургасова сохранялось сильное желание вернуться обратно на учёбу в аспирантуру. Тогда он воспользовался Постановлением Совнаркома, одобренное Сталиным, согласно которого все добровольцы Финской войны должны были по их просьбе откомандированы обратно к местам их предыдущей учёбы или работы с выплатой денежной компенсации за время их отсутствия на предыдущем месте учёбы или работы. Так П. Бургасова отпустили обратно в аспирантуру.

В период Великой Отечественной войны (1941-1945гг.) был начальником хирургического отделения ЭК №1853, начальником хирургического госпиталя №3420, начальником санэпидотдела 4-й Армии, эпидемиологом 59-й Армии на Волховском, Ленинградском, Украинском фронтах, освобождал Новгород, Краков, Прагу, дослужился до звания подполковника.

После окончания войны работал на руководящих должностях в аппарате Министерства обороны СССР. В апреле 1950 года Бургасова перевели на работу в Совет Министров, где он работал под началом Лаврентия Берия.

С 1965 по 1986 год П.Н. Бургасов занимает пост заместителя министра здравоохранения - Главного государственного санитарного врача СССР.

На протяжении 20 лет (с 1965 по 1986 г.) Петр Николаевич проявил себя как талантливый организатор санитарно-эпидемиологической службы страны.

Большое внимание уделялось П.Н. Бургасовым вопросам совершенствования организации санэпидслужбы. Особое значение в утверждении государственного характера санитарно-эпидемиологической службы имело принятие Верховным Советом СССР в 1969 году «Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о здравоохранении». При участии П.Н. Бургасова была подготовлена последняя редакция постановления Правительства №361 от 31 мая 1973 года «О Государственном санитарном надзоре в СССР».

Именно при П.Н. Бургасове были заложены основы гигиены и токсикологии полимерных материалов, используемых в строительстве, разработаны принципы и критерии гигиенической оценки полимерных материалов, модели их исследования, вопросы прогнозирования и система санитарного надзора за их производством и применением.

Важными вехами в работе санэпидслужбы в этот период были проходившие в 1967-1984 годы Всесоюзные съезды гигиенистов и санитарных врачей, которые имели большое значение для развития и совершенствования деятельности санитарно-эпидемиологической службы, способствовали активному обмену опытом исследовательской и практической работы в разных областях гигиены и эпидемиологии.

П. Н. Бургасов постоянно сохранял интерес к разработке научных основ борьбы и профилактики особо опасных инфекций, результаты его личных исследований в этой области были обобщены в ряде фундаментальных монографий: «Сибирская язва» (1979), «Сибиреязвенная инфекция» (1984), «Холера Эль-Тор» (1971), «Натуральная оспа» (1972), а также «Санитарный щит страны» (1973) и др. Он является автором более 90 научных работ, в том числе 8 монографий, имеет 2 авторских свидетельства на изобретения. Под его руководством было защищено 3 докторских и 9 кандидатских диссертаций.

Научную и организационную работу П. Н. Бургасов всегда активно сочетал с общественной деятельностью. В течение многих лет он был председателем и членом ученых советов ряда институтов, председателем комиссий и комитетов по борьбе с отдельными инфекционными заболеваниями, экспертом ВОЗ по карантинным болезням, а также членом редколлегии и ответственным редактором раздела «Эпидемиология, инфекционные и паразитарные болезни» 3-го издания Большой медицинской энциклопедии, главным редактором журнала «Генетика, микробиология и вирусология», членом редколлегии других периодических медицинских изданий.

За время военной службы П.Н. Бургасов защитил диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук (1951 г.) и доктора медицинских наук (1962 г.). В 1962 году в качестве профессора кафедры военно-медицинской подготовки Центрального института усовершенствования врачей возглавил курс эпидемиологии, а в 1969 году стал профессором кафедры медицинской паразитологии.

Жил и работал в Москве по адресам: Улица Рылеева 24/7 и Котельническая набережная 1/15, корпус Б.

Скончался Пётр Николаевич в 2006 году в Москве. Похоронен на Кунцевском кладбище [www.moscow-tombs.ru/2006/burgasov_pn.htm].

Участие в борьбе с эпидемиями

В июне-сентябре 1970 года участвовал в ликвидации эпидемии холеры Эль-Тор в Батуми и в Астрахани. Вместе с ним работали академик В. И. Покровский и профессор В. Н. Никифоров. Эпидемия в Астрахани была остановлена, из 800 заболевших скончался один человек. Такого достижения на тот момент не было в мировой практике ликвидации эпидемий.

В 1971 году эпидемия холеры Эль-Тор под Новосибирском была предотвращена принятием Бургасовым решения о сбросе в канализацию кислотных материалов промышленных предприятий.

6 апреля 1979 года срочно вылетел в Свердловск для борьбы с эпидемией сибирской язвы. Источник эпидемии находился в 19-м военном городке, где Бургасов ранее работал над разработкой средств защиты от биологического оружия. Вместе с ним для выяснения ситуации и оказания помощи заражённым туда была направлена группа специалистов, в которую вошли главный инфекционист РСФСР В. Н. Никифоров, эпидемиолог И. С. Безденежных и сын П. Н. Бургасова, врач-инфекционист С. П. Бургасов. До конца жизни отрицал причастие Свердловска-19 к эпидемии.

В 1980 году, будучи членом международного комитета ВОЗ при ООН по ликвидации оспы в мире, подписал акт о полной ликвидации эпидемии оспы на планете.

До конца 80-х годов — Главный редактор Журнала «Генетика и микробиология».

С 1985 г. по 1990 г. — советник Министра Микробиологической промышленности СССР Быкова В. А.

Звания, награды

• 28 февраля 1974 году избран академиком АМН СССР.
• Профессор, генерал-майор медицинской службы в отставке.
• Награждён двумя орденами Ленина, орденами Отечественной войны I и II степени, орденами Трудового Красного Знамени, Красной Звезды; Дружбы народов (выданный вместо медали «Герой Советского Союза» по настоянию Министра здравоохранения СССР Буренкова по мотивам личной неприязни); кубинским орденом Финлея (высшая награда медиков Кубинской республики, названая в честь учёного, открывшего вирус жёлтой лихорадки) за помощь в организации санитарно-эпидемиологической службы на острове Куба; Золотым орденом ГДР (высшая награда ГДР), медалями, дипломом Российской академии естественных наук, почётной медалью «За практический вклад в укрепление здоровья нации».
• За работы в области социальной гигиены П. Н. Бургасов в 1996 году удостоен премии имени Ефима Ивановича Смирнова.
• Академик Академии медико-технических наук РФ.
• Награждён дипломом Европейской академии естественных наук, дипломом Альберта Швейцера, сертификатом Всемирной организации здравоохранения (за вклад в ликвидацию в стране полиомиелита), золотой медалью ВДНХ СССР.

Основные труды

• Бургасов П. Н. Холера Эль-Тор: Руководство для врачей. — М.: Медицина, 1971. — 264 с. — (Библиотека практического врача). — 30 000 экз.
• Бургасов П. Н., Николаевский Г. П. Натуральная оспа: Руководство для практических врачей. — М.: Медицина, 1972. — 208 с. — 25 000 экз.
• Бургасов П. Н., Румянцев С. Н. Эволюция клостридиозов. — М.: Медицина, 1974. — 248 с. — 5000 экз.
• Бургасов П. Н. Холера Эль-Тор: Руководство для врачей. — Изд. 2-е, перераб. и доп. — М.: Медицина, 1976. — 264 с. — 5000 экз.
• Бургасов П. Н., Безденежных И. С. Научные основы организации профилактики инфекционных болезней. — М.: Медицина, 1977. — 336 с.

Ссылки

• [biograph.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=179:burgasov&catid=11:medicine&Itemid=29 Биографические сведения]
• Супотницкий М. В. [www.supotnitskiy.ru/stat/stat126.htm Они создали сверхдержаву. К 100-летию со дня рождения академика РАМ СССР П.Н. Бургасова.]

Отрывок, характеризующий Бургасов, Пётр Николаевич

– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.


В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.
– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.
Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.
В четвертом акте был какой то чорт, который пел, махая рукою до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда. Наташа только это и видела из четвертого акта: что то волновало и мучило ее, и причиной этого волнения был Курагин, за которым она невольно следила глазами. Когда они выходили из театра, Анатоль подошел к ним, вызвал их карету и подсаживал их. Подсаживая Наташу, он пожал ей руку выше локтя. Наташа, взволнованная и красная, оглянулась на него. Он, блестя своими глазами и нежно улыбаясь, смотрел на нее.

Только приехав домой, Наташа могла ясно обдумать всё то, что с ней было, и вдруг вспомнив князя Андрея, она ужаснулась, и при всех за чаем, за который все сели после театра, громко ахнула и раскрасневшись выбежала из комнаты. – «Боже мой! Я погибла! сказала она себе. Как я могла допустить до этого?» думала она. Долго она сидела закрыв раскрасневшееся лицо руками, стараясь дать себе ясный отчет в том, что было с нею, и не могла ни понять того, что с ней было, ни того, что она чувствовала. Всё казалось ей темно, неясно и страшно. Там, в этой огромной, освещенной зале, где по мокрым доскам прыгал под музыку с голыми ногами Duport в курточке с блестками, и девицы, и старики, и голая с спокойной и гордой улыбкой Элен в восторге кричали браво, – там под тенью этой Элен, там это было всё ясно и просто; но теперь одной, самой с собой, это было непонятно. – «Что это такое? Что такое этот страх, который я испытывала к нему? Что такое эти угрызения совести, которые я испытываю теперь»? думала она.
Одной старой графине Наташа в состоянии была бы ночью в постели рассказать всё, что она думала. Соня, она знала, с своим строгим и цельным взглядом, или ничего бы не поняла, или ужаснулась бы ее признанию. Наташа одна сама с собой старалась разрешить то, что ее мучило.
«Погибла ли я для любви князя Андрея или нет? спрашивала она себя и с успокоительной усмешкой отвечала себе: Что я за дура, что я спрашиваю это? Что ж со мной было? Ничего. Я ничего не сделала, ничем не вызвала этого. Никто не узнает, и я его не увижу больше никогда, говорила она себе. Стало быть ясно, что ничего не случилось, что не в чем раскаиваться, что князь Андрей может любить меня и такою . Но какою такою ? Ах Боже, Боже мой! зачем его нет тут»! Наташа успокоивалась на мгновенье, но потом опять какой то инстинкт говорил ей, что хотя всё это и правда и хотя ничего не было – инстинкт говорил ей, что вся прежняя чистота любви ее к князю Андрею погибла. И она опять в своем воображении повторяла весь свой разговор с Курагиным и представляла себе лицо, жесты и нежную улыбку этого красивого и смелого человека, в то время как он пожал ее руку.


Анатоль Курагин жил в Москве, потому что отец отослал его из Петербурга, где он проживал больше двадцати тысяч в год деньгами и столько же долгами, которые кредиторы требовали с отца.
Отец объявил сыну, что он в последний раз платит половину его долгов; но только с тем, чтобы он ехал в Москву в должность адъютанта главнокомандующего, которую он ему выхлопотал, и постарался бы там наконец сделать хорошую партию. Он указал ему на княжну Марью и Жюли Карагину.
Анатоль согласился и поехал в Москву, где остановился у Пьера. Пьер принял Анатоля сначала неохотно, но потом привык к нему, иногда ездил с ним на его кутежи и, под предлогом займа, давал ему деньги.
Анатоль, как справедливо говорил про него Шиншин, с тех пор как приехал в Москву, сводил с ума всех московских барынь в особенности тем, что он пренебрегал ими и очевидно предпочитал им цыганок и французских актрис, с главою которых – mademoiselle Georges, как говорили, он был в близких сношениях. Он не пропускал ни одного кутежа у Данилова и других весельчаков Москвы, напролет пил целые ночи, перепивая всех, и бывал на всех вечерах и балах высшего света. Рассказывали про несколько интриг его с московскими дамами, и на балах он ухаживал за некоторыми. Но с девицами, в особенности с богатыми невестами, которые были большей частью все дурны, он не сближался, тем более, что Анатоль, чего никто не знал, кроме самых близких друзей его, был два года тому назад женат. Два года тому назад, во время стоянки его полка в Польше, один польский небогатый помещик заставил Анатоля жениться на своей дочери.
Анатоль весьма скоро бросил свою жену и за деньги, которые он условился высылать тестю, выговорил себе право слыть за холостого человека.
Анатоль был всегда доволен своим положением, собою и другими. Он был инстинктивно всем существом своим убежден в том, что ему нельзя было жить иначе, чем как он жил, и что он никогда в жизни не сделал ничего дурного. Он не был в состоянии обдумать ни того, как его поступки могут отозваться на других, ни того, что может выйти из такого или такого его поступка. Он был убежден, что как утка сотворена так, что она всегда должна жить в воде, так и он сотворен Богом так, что должен жить в тридцать тысяч дохода и занимать всегда высшее положение в обществе. Он так твердо верил в это, что, глядя на него, и другие были убеждены в этом и не отказывали ему ни в высшем положении в свете, ни в деньгах, которые он, очевидно, без отдачи занимал у встречного и поперечного.
Он не был игрок, по крайней мере никогда не желал выигрыша. Он не был тщеславен. Ему было совершенно всё равно, что бы об нем ни думали. Еще менее он мог быть повинен в честолюбии. Он несколько раз дразнил отца, портя свою карьеру, и смеялся над всеми почестями. Он был не скуп и не отказывал никому, кто просил у него. Одно, что он любил, это было веселье и женщины, и так как по его понятиям в этих вкусах не было ничего неблагородного, а обдумать то, что выходило для других людей из удовлетворения его вкусов, он не мог, то в душе своей он считал себя безукоризненным человеком, искренно презирал подлецов и дурных людей и с спокойной совестью высоко носил голову.
У кутил, у этих мужских магдалин, есть тайное чувство сознания невинности, такое же, как и у магдалин женщин, основанное на той же надежде прощения. «Ей всё простится, потому что она много любила, и ему всё простится, потому что он много веселился».
Долохов, в этом году появившийся опять в Москве после своего изгнания и персидских похождений, и ведший роскошную игорную и кутежную жизнь, сблизился с старым петербургским товарищем Курагиным и пользовался им для своих целей.
Анатоль искренно любил Долохова за его ум и удальство. Долохов, которому были нужны имя, знатность, связи Анатоля Курагина для приманки в свое игорное общество богатых молодых людей, не давая ему этого чувствовать, пользовался и забавлялся Курагиным. Кроме расчета, по которому ему был нужен Анатоль, самый процесс управления чужою волей был наслаждением, привычкой и потребностью для Долохова.
Наташа произвела сильное впечатление на Курагина. Он за ужином после театра с приемами знатока разобрал перед Долоховым достоинство ее рук, плеч, ног и волос, и объявил свое решение приволокнуться за нею. Что могло выйти из этого ухаживанья – Анатоль не мог обдумать и знать, как он никогда не знал того, что выйдет из каждого его поступка.
– Хороша, брат, да не про нас, – сказал ему Долохов.
– Я скажу сестре, чтобы она позвала ее обедать, – сказал Анатоль. – А?
– Ты подожди лучше, когда замуж выйдет…
– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!
– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.


Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.