Бургиньот

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Бургиньо́т, бургоне́т (фр. bourguignotte — бургундский шлем) или штурма́к (нем. Sturmhaube) — тип европейского шлема эпохи Возрождения.

Характеризовался сильно вытянутым назад скруглённым корпусом, снабжённым жёстким или подвижным назатыльником. Спереди снабжался направленным вверх козырьком. С боков на петлях крепились науши, по типу которых можно классифицировать бургиньоты:

Сверху шлем обычно дополнялся гребнем, на ранних бургиньотах их было три. На затылке, под гребнем часто устанавливалась гильза для султана.

Бургиньоты появились в Италии в XVI веке от салада, попали в Испанию, из неё — во Францию, Германию и распространились по всей Европе вплоть до Польши. Применялись до XVII века.



См. также

Филиппо Негроли

Напишите отзыв о статье "Бургиньот"

Литература

  • Вендален Бехайм. Энциклопедия оружия (Руководство по оружиеведению. Оружейное дело в его историческом развитии от начала средних веков до конца XVIII в.). 1890.

Отрывок, характеризующий Бургиньот

– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.