Бурда, Александр Фёдорович

Александр Фёдорович Бурда
Дата рождения	12 апреля 1911(1911-04-12)
Место рождения	посёлок Ровеньки, Российская империя
Дата смерти	25 января 1944(1944-01-25) (32 года)
Место смерти	село Цыбулев (ныне посёлок Монастырищенский район, Черкасская область, Украина)
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	танковые войска
Годы службы	1932-1944
Звание	гвардии подполковник
Часть	15-я танковая дивизия, 4-я отдельная танковая бригада, 1-я гвардейская танковая бригада, 64-я гвардейская танковая бригада (49-я гвардейская танковая бригада)
Командовал	64-я гвардейская танковая бригада (49-я гвардейская танковая бригада)
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии
Связи	боевой соратник Дмитрия Лавриненко

Алекса́ндр Фёдорович Бурда́ (12 апреля 1911 года — 25 января 1944 года) — советский офицер, танковый ас, гвардии подполковник.

Ранние годы

Родился 12 апреля 1911 года в посёлке Ровеньки (ныне город в Луганской области), в семье донецкого шахтёра. Украинец. Старший сын в многодетной семье (9 детей). Отец погиб в гражданской войне.

Окончил 6 классов. Вначале был пастухом, затем выучился на электромонтёра, позже работал слесарем на шахте № 15 «Валентиновка» (ныне закрытая шахта «Ударник») в Ровеньках.

В 1932 году призван в армию, проходил службу в 5-й тяжёлой танковой бригаде. С этого же года — член ВКП(б). После окончания полковой школы в 1934 году Бурда получил специальность пулемётчика третьей башни. Так началась его карьера танкиста. Затем был назначен командиром центральной башни. Прошёл специальные курсы, которыми руководили инженеры с завода, производящего танки Т-35.

В 1936 году окончил в Харькове курсы по подготовке средних командиров. Прошёл путь от механика-водителя танка до командира учебного радиовзвода. По окончании курсов стал командиром взвода и служил в учебной танковой роте Б. А. Шалимова. После завершения срока службы решил связать свою судьбу с армией.

В 1939 году Бурда — слушатель автобронетанковых курсов усовершенствования командного состава в г. Саратов, которые он закончил накануне войны, сдав все предметы на «отлично». В короткий срок досконально изучил и освоил танковое дело. Его мастерство и успехи отмечены приказом командующего Приволжским военным округом. Награждён значком «Отличник РККА».

Далее проходил службу в 14-й тяжёлой танковой бригаде (до 1939 года — 5-я тяжёлая танковая бригада), расположенной в г.Станиславов. Назначен командиром роты средних танков Т-28. Летом 1940 года на основе 14-й бригады была создана 15-я танковая дивизия. В её рядах А. Ф. Бурда служил вместе со своим другом и соперником П. А. Заскалько и многими другими танкистами, которые потом воевали в рядах бригады Катукова.

В годы Великой Отечественной войны

Великая Отечественная война застала А. Ф. Бурду у западной границы, в г.Станиславов в 15-й танковой дивизии. В первые же дни войны получил боевое крещение — прикрывая отход 15-й танковой дивизии, разгромил немецкое танковое подразделение в Винницкой области. В этом бою командиром орудия его Т-28 был танкист-ас — сержант Стороженко В. Я.

В 4-ю отдельную танковую бригаду Александр Фёдорович пришёл командиром роты. На его боевом счету уже числилось 8 уничтоженных танков и 4 колёсные машины противника. За время войны участвовал в боях под Орлом и Мценском, на Волоколамском шоссе, на Калининском фронте и на Воронежской земле.

В свободное от боёв время — весельчак, танцор, песенник.

Первая боевая задача, успешно выполненная подразделением Бурды в составе 4-й бригады, заключалась в разведке сил противника в Орле. 4 октября 1941 года совместно с командиром 1-го танкового батальона капитаном В. Гусевым и десантом мотопехоты его подразделение Т-34 и КВ-1 из засады уничтожило колонну моторизованной пехоты противника. Боевой счёт группы Бурды составил 10 средних и лёгких танков, 2 тягача с противотанковыми орудиями, 5 автомашин с пехотой, 2 ручных пулемёта и до 90 солдат и офицеров противника. Документы и захваченные пленные помогли установить, что перед фронтом бригады находился 24-й моторизованный корпус Гудериана в составе двух танковых (3-я и 4-я) и одной моторизованной дивизий. Было установлено, что «противник, спешно подтягивая свои резервы, главными силами стремится развить успех, действуя вдоль шоссе Орёл—Мценск—Тула и с южного направления обеспечить выход к Москве».

Внешние изображения
	[bpkgate.picturemaxx.com/index.php?WGSESSID=7d665992a603ba1b6a0a0c7f0c5f2923&TABLIGHTBOX=RESULT&SEARCHTXT1=&CATEGORY=&SEARCHMODE=NEW&OPT=0&AUTHOR=0084372%7C%7CArthur+Grimm&UURL=bb18b1c9848310afc679360b8173baf6 Передовые немецкие танковые части на станции Матрёнино, 17 ноября 1941 года]. [www.webcitation.org/68k2B3Glz Архивировано из первоисточника 28 июня 2012].
	[waralbum.ru/906/ На фото] А. Ф. Бурда, Ф. Е. Столярчук, Е. А. Луппов, 1-я гвардейская танковая бригада, Западный фронт, зима 1941—1942 года.

В ходе летних боёв 1942 года Бурда был ранен, осколками триплекса и окалины было повреждёно глазное яблоко, после успешной операции зрение удалось сохранить. Вот как описывал этот момент в своих мемуарах маршал Катуков:

В разгар боя машина Бурды выскочила на задворки села и вдруг командир увидел замаскированную в огородах и садах батарею противотанковых орудий. Немецкие артиллеристы тоже заметили танк Бурды. Снаряды загрохотали по броне тридцатьчетвёрки. И тут случилось почти невероятное: вражеский снаряд влетел прямо в канал ствола танковой пушки и разорвался внутри машины.

В январе 1943 года командир полка Бурда должен был совершить глубокий поиск по тылам противника, с тем чтобы найти и вывести из окружения большую группу кавалеристов. Умело используя местность и погодные условия, танки Бурды без помех перешли линию фронта. В ходе поиска танкисты разгромили немецкую автотанковую колонну. Кавалеристы были найдены, и на броне и санях переправлены через линию фронта. И хотя противник уже знал, что в его тылу находится советский танковый полк, и готовился отразить нападение, танкисты Бурды совместно с 3-й механизированной бригадой, державшей оборону на линии фронта, прорвали линию фронта и почти двое суток прикрывали выход кавалерийского отряда из окружения.

В наступательной операции при вводе армии в прорыв в районе Грузька в направлении Бердичев-Казатин-Винница А. Ф. Бурда уже командовал 64-й гвардейской танковой бригадой (49-й гвардейской танковой бригадой). С 23 декабря 1943 года по 25 января 1944 года бригада прошла 200 километров, освободила ряд населённых пунктов, уничтожила немецких солдат и офицеров — 2060, танков — 43, из них 14 «Тигров», орудий разного калибра — более 126, самоходных орудий «Фердинанд» — 9, складов с боеприпасами и другим имуществом — 5.

В боях на Курской дуге танковая бригада Бурды находилась в полосе удара немецких войск. По воспоминаниям генерала М. Катукова: «По сообщению командира 49-й танковой бригады А. Ф. Бурды, на их участке противник атаковал непрерывно. По пятьдесят-сто танков шло. Бьешь по ним, а снаряды рикошетом отлетают. Потери ужасные, процентов шестьдесят бригады».

25 января 1944 года при прорыве корсунь-шевченковского мешка противник 12 танками «Тигр» вышел на командный пункт бригады в районе села Цыбулев (ныне посёлок Монастырищенского района Черкасской области на Украине). Создалась угроза уничтожения штаба бригады и захвата ценных документов. В распоряжении Александра Федоровича был только один танк, и Бурда вступил в единоборство с 12 танками противника. Огнём своего танка Александр Федорович вывел из строя две вражеские машины. За время боя штаб бригады успел выйти из-под огня и ценные документы были спасены. В танк Бурды прямым попаданием влетело несколько болванок. Осколком, отлетевшим от брони внутри танка, Бурда был смертельно ранен.

За три года войны, что мы вместе прошли с Александром Фёдоровичем, не было, пожалуй, ни одного крупного сражения, в котором он бы не участвовал. На Курской дуге он учил танкистов, как надо держать активную маневренную оборону в масштабах бригады, в Белгородско-Харьковской операции показал образец того, как надо водить танки в стремительное наступление. И закончил он свой путь в Корсунь-Шевченковской операции. Лихими налётами сковал противника на одном из участков, не дав ему выйти из котла.

— Дважды Герой Советского Союза Маршал бронетанковых войск Катуков М.Е. На острие главного удара. Издание второе, исправленное. - М: Военное издательство Министерства обороны СССР , 1976. С.291.

По мнению однополчанина А. Ф. Бурды подполковника запаса Б. В. Кукушкина, подвиг комбрига состоял в следующем:

1. Будучи выдержанным и дисциплинированным, не сменил КП без разрешения старшего начальника, несмотря на то, что обстановка была крайне тяжелой;
2. Своим мужеством и спокойствием вселил в своих офицеров и солдат уверенность, что все кончится благополучно и тем предотвратил замешательство в самую трудную минуту;
3. Невзирая на большую опасность, смело вступил в бой с превосходящими силами противника, отвлек огонь на себя и тем самым обеспечил вывод штаба на новые позиции и спасение знамени бригады, хотя и ценой своей жизни.

За подвиг и мужество указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 апреля 1945 года Александру Федоровичу Бурде присвоено (посмертно) звание Героя Советского Союза. Александр Федорович похоронен в пос. Ружин (Житомирская область), и там ему поставлен памятник.

Всего экипажем А. Ф. Бурды было подбито более 30-ти танков. У А. Ф. Бурды остались жена Анна Ивановна и двенадцатилетний сын Евгений.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (24 апреля 1945, посмертно)
• два ордена Ленина (?? ; 24 апреля 1945, посмертно)
• орден Красного Знамени
• орден Отечественной войны I степени

Память

Именем танкиста назван один из районных центров Украины. В пос. Ружин одна из улиц носит название «Имени комбрига А. Ф. Бурды», в родном городе Ровеньки, Ивано-Франковске и Черновцах есть улицы «Героя Бурды», а также в селе Ивахны есть улица Бурды

Источники

• Барятинский М. Б. Александр Бурда // Советские танковые асы. — М.: Эксмо, 2008. — С. 76—93. — (Танки в бою). — 5000 экз. — ISBN 978-5-699-25290-9.
• Катуков М. Е. На острие главного удара. Издание второе, исправленное.- М: Воениздат, 1976.
• Булкин С. П. Герои Отечества, 2-е изд., испр. и доп. Донецк, 1977. С.58-59.
• Золотые Звезды Полесья. 3-е изд., испр., доп. Киев, 1985. С. 68-70.
• Подвиги, ставшие легендой. Донецк, 1985. С. 97-100
• Архив МО СССР, ф. 299, оп. 3070, д. 570, лл. 63-65.
• Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь. Том 1. М.: Воениз., 1987
• Жуков Ю. А. [militera.lib.ru/prose/russian/zhukov/ Люди сороковых годов. Записки военного корреспондента]. — Изд. 2-е, переработанное и дополненное. — М.: Советская Россия, 1975. — С. 281-294.

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2482 Бурда, Александр Фёдорович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Бурда, Александр Фёдорович

– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…