Бурелом

Бурелом (буревал, ветролом) — поломанные бурей деревья в лесу. Если буря выворачивает с корнями целые деревья, то поваленный лес образует т. н. буревал, ветровал. Во избежание бурелома и буревала лесосеки в лесу закладывают в виде прямоугольника длинной стороной перпендикулярно к направлению господствующих ветров и рубку начинают с подветренной стороны.

Бурелом, бой — лес, поломанный бурей. Хотя буря и сильный ветер почти синонимы, а потому вред, причиняемый лесу тем и другим одинаков, но в лесоводственной терминологии принято различать бурелом от ветровала: ель, пихта, сосна и осина, при произрастании последних двух на мокрой и болотистой почве, легко валятся бурей и ветром, выворачиваются из почвы с корнями — это ветровал. Напротив того, дуб, бук, ясень, клен, лиственница и сосна, растущая на боровой почве, глубоко внедряясь своими корнями в почву, представляют большое противодействие буре и ветру, которые ломают у них ветви, вершину, а иногда и стволы, производя бурелом. Степень вреда, причиняемого лесу бурей и ветром, кроме древесных пород, из которых состоит лес, зависит:

• от качеств почвы — на плотных почвах скорее бывает бурелом, на рыхлых — ветровал;
• от возраста — молодые и средневозрастные насаждения менее страдают, чем приспевающие и спелые;
• деревья, выросшие в сомкнутых полных насаждениях и потом случайно выставленные действию бурь и ветра, сильнее повреждаются, чем постоянно произраставшие на свободе или на опушке, с краю леса, которые обнаруживают замечательную в этом отношении устойчивость.

Для предупреждения и отклонения вреда, причиняемого лесу бурями и ветром, служат: ведение рубок в надлежащем направлении и соответственное распределение их, что достигается установлением известного порядка или последовательности в рубке леса и соединенного с тем распределения насаждений в будущем по возрастам.

См. также

• Валежник
• Сухостой

Литература

• Гусев Р. Бурелом в законодательстве о лесах. // «Советская юстиция», 1993, № 24. — С. 25—26

Ссылки

• Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• Буревал // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.lesovod.org.ua/node/15475 Американские ученые предложили оставлять ветровалы «на произвол судьбы»]

Отрывок, характеризующий Бурелом

– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.